Отправлено: 21.05.08 20:05. Заголовок: Дочь ненавидит мать. Что бывает за это?
Девочке 17, хорошо учится, мечтает о карьере и... ненавидит мать. Отец в 10 лет был сбит машиной, была травма черепа, после травмы заново учился говорить, ходить, учиться... Мать умная, но слабовольная, "сочувствующая". Конечно со стороны видно, что несчастна с больным мужем и со всеми бытовыми проблемами, которые все на ней.
Отправлено: 28.05.08 19:49. Заголовок: Ой, радуга , это еще..
Ой, радуга , это еще не все.Смотри. Старшая в детстве была переполнена разными желаниями получения, что можно сказать вымагала из матери, что отец потом истерил по поводу растраты. А у младшей сегодня мать спрашивала о том, что чувствуют ли они слабость после ее любви и чувство вины, на что младшая ответила, что чтобы общаться с матерью, нужно себя изменить, а старшая не хочет себя менять, поэтому она мать и не понимает. Что мать сложный человек, а есть люди простые, что понимание их и общение с ними не требует прелагать усилий и смысла. Вот младшая как раз хочет сказать что общение с матерью довольно прогрессивное, нежели манипулятивное.
Что я даже как-то удивилась, то что чувствуется и нам кажется соответствует ли тому, другому мировозрению....
Отправлено: 29.05.08 07:55. Заголовок: ING ING пишет: что ..
ING ING пишет:
цитата:
что понимание их и общение с ними не требует прелагать усилий и смысла
старшая дочь - продукт любви своей матери. Усилены все стрессы матери в ней. Трудно стрессам со стрессами найти точки соприкосновения. Матери нужно меняться самой. Тогда и дочери полегчает. ведь и вымогательство спровоцировано не ребенком, а поведением матери ребенка. Есть замечательная статья Песталоцци. педагога и психолога. Я как - нибудь вам ее выложу на форуме. Вам сразу станет все видно. Кстати , если младшая дочь в контакте с вами, то пусть применит этот способ нарисовать круги мать- дочь и протянуть нити взаимных упреков и претензий. Надо как- то начать движение к свободе, а не валить на другого.
Отправлено: 29.05.08 07:57. Заголовок: ING пишет: Старшая ..
ING пишет:
цитата:
Старшая в детстве БЫЛА ПЕРЕПОЛНЕНА разными желаниями получения, что можно сказать вымагала из матери, что отец потом истерил по поводу растраты
Это сто процентов ИСПУГАННАЯ МАТЬ! Давала ребенку не по потребности, а по своему страху. И теперь имеет дело со следствиями своих ошибок. Баланс любви и покоя нарушила мать! с тех пор дочь не имеет покоя.
старшая дочь - продукт любви своей матери. Усилены все стрессы матери в ней. Трудно стрессам со стрессами найти точки соприкосновения.
Вторая тоже продукт любви, а в чем тогда разница любви . Первую беременность она пролежала 6 мес из 9 в больнице на сохранении с угрозой самооборта (она может только сказать, что тогда из-за распавшегося брака ее матери эту беременность она держала из-за стреса "меня не любят" : "Я и ты.. возможно от нас все отвернуться, но мы будем выживать, как получится... как сложиться...", (с мужем оформили брак между ее лежанием в больнице на 4-5 мес. беременности. А вторую скрывала от всех (как раз в этот период у нее еще какой был стрес, как буд-то за спиной постоянно стояла свекровь и "пилила": "Вторых детей только дуры рожают" - так за вторую она вообще очень боялась что ее по какой-то причине отберут .
Отправлено: 29.05.08 22:10. Заголовок: ING Понятно, У ма..
ING Понятно, У матери было неосознанное чувство вины и после рождения она испуганно заглаживала это чувство. Все-таки статью я напечатею. и многие вопросы у многих мам иссякнут.
Отправлено: 30.05.08 16:28. Заголовок: * Если дочь злится н..
цитата:
* Если дочь злится на свою мать, то она одновременно злится на себя. Если дочь ненавидит свою мать, то она автоматически ненавидит как себя, так и женский пол, поскольку мать - женщина.
Как раз такое у девочки и просходит с подругами - до крика...
цитата:
Мать, не сумевшая свою любовь дать семье отца, находится в конфликте с детьми, поскольку дети, сами того не сознавая, обвиняют мать.
У матери к свекрови чувство ужаса. (Та пыталась из невестки "сделать" леди пристыживанием )
цитата:
* Женщина, которая умеет правильно мыслить, исправляет ошибки, совершенные своей матерью и свекровью.
Это обоим. Не думаю, что дочери такое поведение "сойдет с рук"
цитата:
Кто продолжает ненавидеть своего разведенного супруга, у того не будет счастья, пока он не поймет свои ошибки. Он может вступить в брак с самым миролюбивым человеком и сразу же с ним поссориться, ибо он умеет фабриковать страдания. В свое оправдание он говорит: "А зачем же они позволяют это с собой делать!" В этом есть доля истины - действительно, не нужно позволять делать себе больно, но, к сожалению, в его высказывании опять звучит обвинение в адрес другого. Он станет незаметно накапливать злобу, которая уничтожит его самого и детей.
А это была проблема бабушки по матери.
цитата:
Какие бы отношения ни существовали между двумя поколениями, знайте - если Вы видите ошибку в другом, то это Ваша ошибка. Тот, кто нападает на другого, сам находится во власти злобы. Исправление всякого плохого должно начинаться с себя, с освобождения дурных мыслей, а не с выискивания чужих ошибок. * Возможно, кое-кто рассердится на мои слова и выпалит: "Чего же мне радоваться, если человек придирается ко мне, ругает меня, оговаривает и унижает!" Радоваться не надо. Только идиот радуется в любой ситуации. Но простите своему страху и злобе перед придирчивыми, сварливыми и намеренно злыми людьми. Простите страху «все не так, как мне хочется». Знайте, что это Ваш жизненный урок, который Вы навлекли на себя сами. Раз Вы явились жить, то явились учиться. Если выбрали себе супруга, то одновременно вступили в брак с его духом и душой - свекром или тестем, свекровью или тещей.
Отправлено: 31.05.08 08:19. Заголовок: я как то все равно н..
я как то все равно не поняла. я думала, что хоть моя мать делает мне всякие пакости, говорит то, что меня раздражает, злит, т.е. общаться с ней мне не хочется, точнее я не могу, стараюсь избегать общения, но любить то я ее люблю. а получается что это ненависть? или возможно одновременно любить мать, потому что она моя мать, и ненавидеть, потому что раздражает ее отношение ко мне? ну это я так, пытаюсь понять что же это должна была наделать мать, чтобы ее ненавидеть
старшая дочь - продукт любви своей матери. Усилены все стрессы матери в ней. Трудно стрессам со стрессами найти точки соприкосновения. Матери нужно меняться самой.
а вот за это и ненавидит, что мать ее копия получается, а в девочке все усилено
Отправлено: 31.05.08 20:53. Заголовок: В этой конкретной си..
В этой конкретной ситуации нет плохой матери и плохой дочери, есть энергия стыда, которая пришла их научить... Поэтому и произошел этот театр "Дочь ненавидит мать"....
Ответ я нашла в книге "Прощение подлинное и мнимое", глава "О неделикатном и деликатном убийстве": Скрытый текст
Примитивный человек в порыве злобы пускает кровь противнику. Чем сильнее его примитивность, тем хладнокровнее, безо всякого сожаления и сочувствия, он расправляется с ближним. Для жертвы в одно мгновение завершаются все его страдания.
Вопрос: Почему человек идет убивать другого человека?
Ответ: Идет не сам человек, а его энергия убийства.
Вопрос: Отчего человек становится убийцей?
Ответ: Оттого, что стыдится своей жажды мести.
Вопрос: Откуда берется жажда мести?
Ответ: Она является следствием стыда.
Вопрос: Разве убийце не жаль ближнего?
Ответ: Не жаль. Если энергия убийства возросла в человеке до таких размеров, что он готов убивать, то он не испытывает никаких иных чувств. Ни любви, ни жалости, ни сострадания, ни гордости, ни стыда он не испытывает ни к себе, ни к другим, потому что сам является жертвой. Постоянное пристыживание, начавшееся в детстве, умертвило его чувства, суммируясь в энергию убийства, энергию мести. Энергия убийства — это полная бесчувственность. Она автоматически приводит в движение деяния человека, и тот оказывается беспомощным перед нею, словно листок ольхи перед натиском бури.
Вопрос: Отчего возникает подобная бесчувственность?
Ответ: Она также является следствием пристыживания.
Вопрос: Что побуждает человека к мести?
Ответ: Душевные муки. Нереализованная месть усиливает душевные муки до тех пор, пока человек не начинает действовать. Месть — следствие гордости, и она вынуждает действовать. Душевную боль можно частично успокоить только действиями. Месть кровожадна. Если человек не пускает кровь ближнему, то пускает кровь себе. У человека, желающего быть сверхположительным, месть реализуется в виде внутренних кровотечений.
Интеллигентность не позволяет человеку пасть до уровня животного, поэтому он не поднимает руку на ближнего. В этом заключается положительная сторона интеллигентности. Тем не менее, в ней также имеется как энергия смерти, так и энергия убийства. Чем выше интеллигентность человека, она же знание, что я лучше всех, умнее, достойнее, именитее, сильнее, опытнее, иными словами, чем масштабнее эгоизм человека, тем в большей степени его энергия убийства реализуется им в виде пристыживания и порицания. Человек не ощущает, что тем самым он делает что-то не так. Он лишен чувствительности в той мере, в какой его воспитали хорошим человеком. Если такое воспитание не вызывало в нем протеста, значит, он перенял данное отношение и счел его благом. Призывая людей к порядку и воспитывая их порицаниями, он производит то же самое с собой. Он верит, что это — единственно правильный способ, и ему стыдно, если он этого не делает. Чем сильнее интеллигентный человек подавляет в себе чувство стыда и жажду мести, тем больше ему хочется по крайней мере видеть кровь. Фильмы о войне либо сцены всевозможных кровавых убийств на экране остужают немного его кровожадность. Если подросток, с удовольствием смотрящий подобные фильмы, в будущем оказывается убийцей, то винить в этом будут фильмы. Если обвинители догадались бы прекратить пристыживание ребенка, когда заметили, какие фильмы стали его интересовать, то трагедии бы не произошло.
Интеллигентное желание, чтобы все было хорошо, автоматически порождает желание, чтобы не было плохого. Это является желанием свести плохое на нет. Каким бы деликатным это желание ни было, по сути оно означает уничтожение, умерщвление. Человек, который желает добра, утрачивает способность мыслить философски, если его начинает одолевать страх опозориться, что само по себе является страхом обнаружить, что я не такой уж и хороший, как мне казалось. И человек автоматически принимается пристыживать плохое с тем, чтобы свести его на нет. Либо принимается его критиковать, что еще хуже.
Истребление плохого путем его осуждения есть признак интеллигентности.
Понимание и непонимание — это проявление разума. Если знаниям и чувствам приходится конкурировать между собой, победителем оказываются знания. Чувства первенствуют у того, кто принимает эмоции за чувства, и от этого человек может сойти с ума. Существует одно-единственное настоящее чувство — любовь. Любовь— это душевный покой и радость жизни. Все остальные чувства относятся к стрессам. Если кто этого не знает, не имеет смысла говорить с ним про чувства. Чувства умерщвлены страхом позора. Поэтому доверяйте своим чувствам, однако проверяйте их подлинность. Если в них присутствует элемент оценочности, значит, чувства не подлинные.
В этом случае они являют собой эмоции, стрессы.
Пристыживание — это самое верное воспитательное средство, поскольку оно умерщвляет эмоции. Если Вы скажете ближнему, что он трусливый, плохой, недостойный, виноватый, глупый, некрасивый, подлый, вороватый, жадный высокомерный, агрессивный и тому подобное, то вызовете в нем возмущение. Чем менее он зависит от Вас либо его собственной интеллигентности, тем более остро и открыто он будет протестовать. Если же Вы скажете ему: «Позор!» — то протеста не последует. Вы низвели человека до нуля. Убили в нем нечто, не отдавая себе в этом отчета. Вы радуетесь тому, что сумели установить контроль над ситуацией, да так, что никто ничего не заметил. Теперь уже не нужно опасаться того, что подумают либо скажут люди.
Ближний также ничего не ощущает, поскольку умерщвленная энергия бесчувственна. Он даже не догадывается о том, что в нем появилось некоторое количество энергии мести. Месть — это оружие смерти, посредством которого она делает людей похожими на себя. Жажда мести возникает автоматически, когда человек соглашается с пристыживанием и тем самым убивает в себе нечто. В конечном счете месть принимается убивать смерть, чтобы жизнь могла жить. Это значит, что пристыженный начинает убивать пристыживающего, хотя этого и не желает. С последней каплей, переполнившей чашу пристыживания, пристыженный взрывается и уничтожает пристыживающего, чтобы уцелеть самому.
Стыд являет собой энергию смерти.
Человек, испытывающий стыд и его не высвобождающий, умерщвляет себя. Человек стыдливый и застенчивый наполовину мертв. Стыд, если его не высвободить, оборачивается пристыживанием. Пристыживание есть убийство. Пристыживание самого себя есть самоубийство. Пристыживание ближнего есть убийство ближнего. Вместо пристыживания высвободите чувство стыда и вместо умирания начинайте ЖИТЬ.
Если Вы будете подкалывать пристыженного человека, подзуживать да высмеивать, он даст волю своему желанию отомстить, уничтожить, убить. Поэтому не касайтесь позорных пятен. Пигментные пятна — клеймо позора. Вероятно, Вам известно на собственном опыте, сколь легко повреждаются родимые пятна и сколь обильно кровоточат. Это указывает на то, сколь быстро стыд способен превратиться в месть. Особенно важно знать, что пигментные пятна нельзя ковырять ногтями. Ноготь являет собой энергию видения мира. Чем хуже человек видит, тем толще у него ногти, и тем сильнее он желает переделать плохое в хорошее. Особенно же агрессивно он настроен по отношению к тому, что особенно плохо, и потому его ногтям не дают покоя особенно темные родимые пятна. Потемневшая от повреждения родинка при повторном повреждении способна разрастись в раковую опухоль. В противном случае человек, охваченный жаждой мести, сделался бы человекоубийцей.
Гордость и стыд — это две грани единого целого. В ком имеется стыд, тот видит свой стыд в ближнем и принимается ближнего пристыживать, чтобы уменьшить свой стыд. Маленькие дети не пристыживают своих родителей. Зато родители стыдят детей за любую мелочь, недоступную их разумению. Если бы родители понимали, что творят, они бы этого не желали. Если бы они сознавали, что стыд — это энергия смерти, а пристыживание есть убийство, они бы не убивали своих детей. Родители по неведению воспитывают детей хорошими, послушными, скромными, стыдливыми, не сознавая того, что тем самым они либо губят ребенка в целом, либо губят его чувства.
Чтобы призвать ребенка к порядку, его запугивают тем, что окружающим станет известно про его проделки. Более того, чтобы окончательно вытравить в ребенке интерес к жизни, его запугивают тем, что, дескать, если не послушаешься, я расскажу про тебя всем. Причем даже если ребенок слушается, позже выясняется, что родитель таки рассказал. Родительская подлость не только погубила чувства ребенка, но и веру в людей вообще. Хуже того, веру в дорогих людей. Торжествуя в открытую победу над слабым ребенком, родители вытравляют в нем все святое, а потом удивляются — почему вдруг у ребенка ничего нет святого.
Человек является на свет, чтобы познать земную жизнь. Для познания необходимы яркие впечатления. Яркие чувства позволяют развиваться без особенно больших отклонений от точки равновесия. Это значит, что нервная система, от которой зависят чувства, у человека здоровая. У хорошего человека нервная система больная, соответственно степени его положительности. Развитие человеческих качеств зависит от развития чувств. Всякое неверное отношение, оно же оценочное суждение, отягощает и повреждает нервы. Особенно головной мозг. Чем больше количество оценочных суждений, тем сильнее стыд и масштабнее смерть чувств.
Чувства и их гибель Ошибки, совершаемые в обыденной жизни
Слух поражается, когда ребенка стыдят за то, что он осмеливается слушать разговоры взрослых. Пристыживание – самое хорошее средство добиться от ребенка послушания. Чем больше ребенок боится пристыживания, тем больше ему слышится одно лишь срамное. Ему стыдно оттого, что он это услышал. То, что приходит через уши, ребенок должен бы вывести наружу через уста, чтобы полученная информация не заблокировала слуховые нервы. Но ребенок знает, что говорить такое стыдно. Чем больше сказанное ребенком расценивается как глупость, тем меньше он говорит, покуда не замолкнет насовсем. Ведь звуки, издаваемые глухонемыми, нельзя считать говорением
В действительности слух нарушается из-за какого угодно пристыживания. Также и когда пристыживают других. Мы стыдимся того, что считаем постыдным. Чем стыдливее беременная женщина, тем постыдней ей кажутся речи мужа. Воспринимая лексику мужа или мужчин как величайший стыд для себя и будущего ребенка, она рождает глухонемое дитя. Приобретенная глухота, вызываемая лекарствами и болезнями, имеет принципиально ту же природу: стыд выслушивать постыдное. Если Вам стыдно слушать, что говорят люди, это еще не повод отключать слух. Когда Вы высвободите стыд, то уже будете безо всякого стыда воспринимать те же слова, что ранее казались постыдными. Вы услышите лишь, что вещи называются своими именами. Вы поймете, что своим стыдом Вы провоцировали ближнего изъясняться таким образом, чтобы Вам было стыдно. Собеседник же, скорее всего, и не подозревал, что в его лексике или тоне было нечто постыдное. Излишняя интеллигентность, жеманство, оттачивание своей речи до смехотворности являют собой бесстыдство, которое губит не только слух. Если человек отчаянно желает доказать свое превосходство, его неминуемо охватывает отчаяние. Если и отчаяние является для него зазорным, он спроваживает обратно в тело рвущийся наружу стыд и может оглохнуть в одночасье.
Уши даны человеку для того, чтобы слушать в первую очередь себя, а затем уже остальных, чтобы сопоставить услышанное с внутренним голосом, идущим от сердца. Поскольку с языка слетает то, что не умещается в сердце, необходимость в речи тем больше, чем человек незначительнее или примитивнее.
Чем чаще ребенка пристыживают, тем более глухим к голосу своего сердца он становится, ибо начинает вострить уши, чтобы не пропустить приказы и запреты взрослых. Воспитание в ребенке послушания означает воспитание в нем чувства ответственности. А это означает превращение ребенка в бесчувственную рабочую скотину, в раба, вещь, автомат.
Человек развивается во времени и в пространстве.
Развитие в пространстве происходит при помощи зрительных ощущений.
Кто лишен слуха, тот не развивается во времени. Кто лишен зрения, тот не развивается в пространстве. И без слов ясно, что при отсутствии одного из чувств невозможно развиваться полноценно. Если человек рождается глухим, это значит, что в предыдущей жизни предметом его гордости и позора явилась попытка обогнать время. Умер он от великого стыда, поскольку куда-то по времени опоздал.
Подобное опоздание случается лишь в том случае, если человек желает наперед прожить жизнь за ближнего или ближних. Ближний, который по той же причине не умеет либо не в силах сделать что-либо для собственного блага, попадает в беду и, возможно, даже умирает. Виня себя в его смерти, человек, случается, умирает от стыда и самобичевания и рождается вновь глухонемым, который теперь уже ни на шаг не отстает от своих близких. Он постоянно следит за тем, чтобы с близкими опять чего-нибудь не случилось бы. Он не сознает того, что их это может раздражать. Время для него остановилось.
Если человек рождается слепым, это значит, что в предыдущей жизни предметом его гордости была особенная зоркость как в духовном, так и в физическом смысле. Он гордился своим соколиным взором, дававшим особенно большой размах крыльям. Стремясь к совершенству, охватывая взором все более обширные пространства, он в какой-то момент не учел того, что на затылке глаз нет.
Назад и в будущее видит «третий глаз», или духовная зоркость, которая проявляется, когда человек не цепляется глазами за цель. Оставшаяся незамеченной какая-то мелочь может обернуться таким страшным позором для человека, кичащегося своей сверхнаблюдательностью, что он умирает, не успев разобраться в сути дела. И уж, конечно, не успев простить себе. Если бы успел, то в следующей жизни не явился бы на свет слепым.
Преувеличение значения внимательности и способности все подмечать вызывает у человека чувство величайшего стыда из-за оставшегося без внимания пустяка, вслед за чем наступает ухудшение зрения. Например, Вы отчаянно стараетесь удержать в памяти дату рождения кого-то, для кого это чрезвычайно важно, однако забываете в нужное время посмотреть в календарь. На следующий день зрение почему-то становится неясным. Зрение ухудшается из-за испытываемого Вами чувства стыда.
Зрение ухудшается, если ребенка воспитывают стыдливым, если стыдливость считается добродетелью, целомудрием, благородством, красотой. Стыдливость разрушает наблюдательность, и человек все видит как бы приблизительно, в общих чертах. Причем он всегда видит то, чего не было или же было, но не так, как он увидел. Он может поклясться головой, что увидел все правильно, но поскольку стыдливость истребляет в первую очередь его духовное внимание, он не улавливает смысла увиденного. Если он рассказывает про увиденное знакомым, те поднимают его на смех и пристыживают. Чувство стыда не позволяет ему понять, что тот, кому он рассказал, ни черта в этом не смыслит, а высмеял его потому, что хотел подчеркнуть свое превосходство, ум, осведомленность.
Ребенок, которого воспитали застенчивым, ходит, потупив взор, и краснеет от малейшей бестактности, поскольку все это касается его лично. Ему стыдно как за себя, так и за других. Окружающих это забавляет, и они над ним подшучивают. Если он старается держать марку и смеется вместе со всеми, инцидент воспринимается как шутка. Если же ему уже не до смеха, окружающим становится неловко. Позже он ощущает себя непонятным образом виноватым, ибо подсознательно чувствует, что из-за его стеснительности у людей усиливаются угрызения совести. Чем человек серьезнее по натуре, тем больше он краснеет.
Румянец – верный и видимый для всех признак стыда, поэтому многие люди едва не делаются психически больными из-за своего румянца. Они не смеют появляться в обществе, так как каждая лишняя пара глаз усугубляет застенчивость и без того стеснительного человека. Румянец – беда небольшая, но если румянец исчезает без высвобождения стыда, то последний вследствие своей подавленности оборачивается бесстыдством. Это уже опасно. Поэтому от человека с гордым, острым взглядом и усиливающейся бледностью в лице люди стараются поскорее отвести взор. Вспоминая про свой детский румянец, из-за которого пришлось пережить немало неприятных минут, человек может с чувством рассказывать про то, какие у него были в прошлом красивые красные щеки, по сравнению с их нынешним землистым оттенком. У кого землистый цвет лица либо черные круги под глазами, тот уж точно отпугивает от себя людей. При высвобождении стыда все это потихоньку проходит.
Чем сильнее душа терзается от чувства стыда, тем больше человек не желает видеть того, что вынужден лицезреть. Он не желает, чтобы стыд застил глаза, не желает слепнуть из-за стыда. Он желает не видеть ничего постыдного. Поскольку же не видеть видимое постыдное можно только будучи слепым, человек начинает слепнуть. Острое отчаяние из-за того стыда, что приходится видеть глазами, может обернуться полной слепотой. В остальном организм может быть совершенно здоров, чтобы человек смог познать стыд. Не видеть его, а прочувствовать.
У большинства людей зрение утрачивается постепенно и частями. Зрение бывает когда лучше, когда хуже. Если у человека есть чем гордиться, да так, чтобы с гордо поднятой головой глядеть людям торжествующе в глаза, то зрение у него улучшается. Если гордиться нечем, если приходится опускать очи долу, зрение сразу ухудшается. Это приводит к необратимым изменениям, ибо любой орган чувств – не резина, которую можно без конца растягивать то в одну, то в другую сторону.
Зрение всегда связано с состоянием печени. Убийственней всего действует общественное мнение – мнение общества. Печень символизирует государство, то есть общество. Чем сильнее человек боится общественного мнения, тем в большей степени умерщвляется его печень, из-за чего умерщвляется также и зрение. Не имеет значения, находитесь ли Вы на родине или на чужбине, – если Вы страшитесь общественного мнения, у Вас поражается как печень, так и зрение.
Потеря зрения и слуха относительно мало влияет на развитие человека. Значительно больше влияет утрата обоняния и вкусовых ощущений. Утрата осязания же равнозначна смерти.
Обоняние ухудшается, если интерес ребенка к жизни воспринимается как любопытство, за что его стыдят. Лишь патологическое любопытство способно увидеть в ближнем то, чего в нем нет или пока еще нет. Родитель, который навешивает на ребенка ярлык с его собственной чертой характера, сеет семя, которое впоследствии пожинает. Утрата обоняния означает, что человек утратил интерес к жизни. Это значит – человек утратил надежду. Он надеется исключительно на других. Причем его надежда опирается на искоренение чужого бесстыдства. Для этого необходимо знать о людях как можно больше. Любопытствующего человека интересует лишь истребление зла. Истребляя зло, он истребляет саму жизнь. Чтобы помешать этому, природа уменьшает его обоняние. У кого нюх отсутствует, у того патологическое любопытство расти не может, потому что чем больше у человека нарушено обоняние, тем меньше он сует нос в чужие дела.
Обоняние означает гораздо больше, чем просто способность воспринимать запахи. Обоняние – это наиболее примитивная форма восприятия, и ее противоположным полюсом является восприятие наивысшего уровня развития. Речь идет о седьмом чувстве, интуиции, восприятии вне сферы чувств, вызывающем безэмоциональные ощущения относительно того, на что надо обратить внимание.
Если человек не воспринимает запахов, у него заблокировано седьмое чувство, и он мерит все одной меркой. Причем мерилом является его собственная бесчувственность. Дочь любопытной женщины подвержена конкретному заболеванию – эндометриозу. При этом заболевании слизистая оболочка тела матки заносится в самые различные органы и ткани. Во время менструации слизистая выделяет кровь, нередко вызывая невыносимую боль и спайки. Если кто из моих читательниц страдает эндометриозом, им следует справиться о том, как у матери обстоит дело с восприятием запахов. Следует высвободить патологическое любопытство своей матери. Тем самым Вы восстановите собственное обоняние.
Та же картина наблюдается, когда нездоровое женское любопытство свойственно отцу. Причем любопытствующий отец воспринимает детское любопытство с еще большей неприязнью и, соответственно, наказывает ребенка с большей строгостью.
Утрата функции обоняния превращает человека в полнейшего материалиста.
Тот, кто обладает собачьим нюхом и чутко реагирует на запахи, желает иметь идеальную, то есть чрезмерно хорошую жизнь. Идеальность, совершенство можно сравнить с еле уловимым ароматом розы, если уж мы заговорили о запахах. Мечтая об идеальном, ожидая идеального, взывая к нему и настаивая на нем, человек незаметно для себя превращает аромат розы в концентрированное розовое масло, которое воняет, точно нечистоты. Ощущая этот запах и не желая прослыть невоспитанным, ближний воздерживается делать человеку критическое замечание насчет дурного запаха, а также воздерживается морщить нос, из-за чего сам утрачивает восприимчивость к запахам. Когда именно превосходное обоняние становится отвратительным – вопрос времени.
Манерничающий человек относится с брезгливостью ко всему, что имеет животный запах, либо к запаху человеческого тела. Если бы мы задались вопросом, отчего на этот запах сбегаются животные и отчего на этот запах сбегаются люди, то, возможно, перестали бы так сильно брезговать. Перестали бы скрывать естественные запахи, прибегая к обманчивой парфюмерии с тем, чтобы заманить клиента побогаче. Перестали бы вести себя бесстыдным образом, одурачивая ближнего и в конце концов оставаясь сами в дураках, оказываясь пешкой в чужой игре, поскольку нос не предупредил.
Вкусовые ощущения утрачиваются, если естественное для ребенка чувство красоты порицается, провозглашается уродливым, негодным, дикарским, пошлым, безвкусным. Объявить кого-либо безвкусным способен лишь безвкусный взрослый, у которого нарушены вкусовые ощущения. Кто очерняет другого человека, тот видит в нем собственную нечистоту. Он потребляет нездоровую пищу, именуя ее здоровой, но если ближний ест здоровую пищу, он изображает позывы к тошноте. Он навязывает окружающим собственный вкус как в еде, так и в остальном – в манерах, в моде, в оценке и в применении приобретенных художественных навыков разного рода. Вкус – дело тонкое. Кто считает себя безвкусной деревенщиной, тот стесняется раскрыть рот. Если же в кои-то веки раскрыл, ибо не сдержался, то после испытывает еще больший стыд, вынуждающий держать язык за зубами. Чем больше человек оставляет при себе важной информации, тем сильнее нарушается чувствительность языка, и человек даже не ощущает заболевания, возникшего на языке либо в полости рта. Кто стыдится того, что своим собственным языком изгадил себе жизнь, у того возникает рак языка. Дети являются духовными наставниками своих родителей, а потому с самого рождения обращают внимание родителей на их комплекс неполноценности. Если родители считают себя слишком уж неотесанными, из-за чего им не удается придать ни себе, ни детям, ни дому налет шарма, не удается соответствовать последним веяниям моды, то у ребенка на языке возникает грибковый налет, который говорит: «Дорогие родители! Мода украшает тело, но губит Человека. Выбирайте, что для Вас нужнее. Я свой выбор сделал».
Осязание нарушается, если ребенка пристыживают из-за его потребности трогать все руками. Воспитанный взрослый, прививающий ребенку хорошие манеры, стыдит его, если тот тянет руку, чтобы что-то потрогать, пощупать, изучить. Чем многочисленнее компания взрослых единомышленников, тем больше ребенка заставляют сидеть в уголке, словно старика, и выслушивать бесконечные рассказы пожилых о совершенно недетских вещах. Строгий приказ держать руки при себе ведет к тому, что ребенок таки держит их при себе. Чем больше его за это хвалят, тем больше он превращается в неумеху. Тогда его обзывают неумехой и сравнивают со всеми теми, кто охоч до любой работы, и не понимают, что очередная сцена посрамления приближает то время, когда ребенок навсегда отказывается что-либо делать своими руками. Утрата чувствительности в руках замечается ребенком, лишь когда руки деревенеют настолько, что пальцами уже ничего не удержишь. Он не замечает того, что всякий раз, когда ему приходится прилюдно, а значит, испытывая стыд, что-то делать руками, одеревенелость возрастает.
Ощупывая руками предметы, ребенок постигает их смысл и назначение. Почитание жизни как святыни не запрещает относиться с благоговением также и к вещам, лелеять их и ценить. Ребенок, который хватает все, что попадается под руку, – главное, чтобы подержать в руках, не умеет ценить вещи, поскольку он лишен свободы выбора. Называя интересующую ребенка вещь однозначно хорошей или плохой, родители делают выбор за ребенка и тем самым лишают его возможности познать жизнь. Оценка оборачивается приказом либо запретом. Потому ребенок и хватает все подряд и тут же бросает, так как знает, что этого нельзя.
Если родители убирают от ребенка все, что не должно попадаться ему в руки, то у него может быть огромная куча удивительных игрушек, но у него нет свободы выбора, и потому он недоволен. Он и минуты не может усидеть спокойно – все ищет, что бы еще заграбастать и тут же порвать, сломать, оторвать, сбросить на пол, испачкать и т. п. Если за ним бегать и ежеминутно одергивать, это лишь подливает масла в огонь.
Находясь у родителя на руках, он успевает мимоходом ухватиться за некий предмет, обрушить его на голову и разбить на части. В магазине ему подавай все, что там есть, и он начинает вовсю вопить, если ему что-то не купили. Если же покупают, он теряет к вещи всякий интерес. Его поведение непредсказуемо и вселяет панический ужас, поэтому лучше с ним никуда не ходить. В квартире все вещи убираются наверх, чтобы ребенок не достал. Чем он становится взрослее, тем больше желает именно того, чего в данный момент нет.
Чем ребенок младше, тем легче исправить этот просчет в воспитании. Еще лучше – предотвратить это сызмальства. Иными словами, как только ребенок начинает реагировать на окружающий мир и проявлять собственнический инстинкт, необходимо у него спрашивать: «Тебе это нужно?» Проявляя интерес к его потребностям, Вы увидите, что ребенок задумывается, внимательно изучает вещь и принимает решение, брать ли ее в руки или нет. Обычно он ее берет или по крайней мере трогает, ибо это – необходимый опыт. В следующий раз он уже отнесется к этой вещи спокойно и не потребует ее себе. С предоставлением 2–3-летнему ребенку свободы выбора ребенок за неделю может измениться до неузнаваемости. Понятно, что от матери это потребует долготерпения.
Тактильная чувствительность (прикосновение) является наиболее жизненно важным ощущением, противоположным полюсом которого является шестое, или внутреннее, чувство.
Она развивается через любой телесный контакт. Осязание руками – это лишь часть общей чувствительности тела к прикосновению.
Познание жизни посредством владения лишними вещами происходит, когда у ребенка нет нормального телесного контакта с матерью.
Внутреннее чувство у человека развивается, когда
1. он касается другого человека, либо
2. когда другой человек касается его, поскольку в обоих случаях он ощущает свое чувство.
Первым человеком, в прикосновении к чьему телу мы нуждаемся и от кого ждем ласки, является мать. Тело матери для ребенка свято, и он его не стесняется. Если же стесняется сама мать, чувствам ребенка наносится урон. Мать, которая говорит о том, какая она некрасивая, причиняет ребенку боль. Для человека материалистического красота является первейшей ценностью. Ум и богатство находятся у красоты в услужении. Поэтому нельзя, чтобы мать говорила при ребенке о своей непривлекательности и губила чувства ребенка.
Ребенок дотрагивается до матери и изучает тело, чтобы сравнить возникшие ощущения с ощущениями при прикосновении к собственному телу. Вызванная материнской стыдливостью неестественность ситуации ведет к возникновению подсознательного барьера даже тогда, когда ребенок еще мал и ничего не понимает. Материнское жеманство и кокетство, пристыживание ребенка даже в шутку могут испортить отношения с ребенком. Маленький ребенок, который не может сам прикасаться к матери, ждет, чтобы мать прикоснулась к нему. Если мать за весь день не удосуживается приласкать грудного младенца – ласково его поглаживая либо покрывая поцелуями целиком, с головы до пят – его внутреннему чувству наносится урон. Особенно важно не забывать про половые органы, ибо на материальном уровне они выполняют самую главную функцию в жизни человека.
Чувствительность кожи к прикосновению имеет жизненно важное значение. Волнение, испытываемое от нежного прикосновения к телу близкого человека, способно вознести человека на небо. Благодаря чувству любви, возникшему впервые в такие минуты нежности, человек начинает ценить жизнь и своего возлюбленного, ибо без него он не изведал бы любви. Подобное познание любви начинается еще в грудном возрасте, если мать не стесняется класть голого младенца на свое обнаженное тело, находиться с ним в минуты нежности в постели, в бане, в ванне. Формирующееся подобным образом чувство сохраняется до конца жизни. С годами мать, возможно, сделается придирчивой и ворчливой, и Вы забудете про то, что она вообще когда-либо Вас ласкала, но если Вы хоть к кому-то способны относиться с нежностью и лаской, то знайте – так мать ласкала Вас. Если сразу после рождения Вас с матерью разлучила жизнь либо смерть, и Вы испытываете желание кого-то приласкать, то знайте – это от матери. Что бы мать ни сумела Вам дать, простите ее за это.
Чем нежнее прикосновение, тем ярче внутреннее чувство и тем лучше оно развивается. Когда человек ласкает тело возлюбленного – гладкое, нежное, горячее, упругое, молодое – и преисполняется чувством любви к нему, у него развивается внутреннее чувство. Когда человек ласкает тело возлюбленного – морщинистое, загрубелое, шероховатое, прохладное, немолодое – и преисполняется к нему любовью, у него также развивается внутреннее чувство. И в том, и в другом случае он испытывает любовь, хотя осязание поставляет ему разную информацию. Можно дискутировать на тему, называть ли внутреннее чувство чувством или восприятием, однако важно понять, что оно развивает чувства. Чувство не всегда говорит о любви. Оно может говорить о злобе либо каком угодно ненормальном отношении. Об одном оно говорит наверняка: отношения нужно привести в порядок. Если человек, прикасающийся к ближнему, высвобождает чувство, исходя из которого он оценивает ближнего, то у него изменяется к ближнему отношение, ибо отношение к себе у него уже изменилось.
Человек, стесняющийся и стыдящийся своих чувств, истребляет любовь, то есть жизнь. Если мать стесняется себя, значит, она стесняется физической близости с мужем и с детьми. Отцы также вынуждены стесняться себя, особенно если имеют дело с ребенком противоположного пола. Если они не стесняются, их сразу начинают подозревать в том, чего нет, но что может иметь место, если принуждать. О людях, оставшихся без ласки, которые неспособны на нежность, у которых в руках ломается все, даже другой человек, приходится слышать все чаще и чаще, как и о том, что их учат относиться к ближним со страхом и подозрением. Желая, чтобы ребенок был нормальным, родители делают все возможное, однако результат получается обратный. Вместо того, чтобы прислушиваться к собственному сердцу и к словам ребенка, они слушаются умных людей, которые говорят, что телесный контакт с ребенком порождает сексуальные фантазии. Если мать пристыживает и отталкивает ребенка, особенно мальчика, который хочет ее поцеловать, то она губит самое важное чувство у ребенка, при помощи которого познается возбуждение и волнение. Прикасаясь к человеку, мы не думаем о том, что развиваем себя. Мы развиваемся, когда испытываем чувства, которые сами в себе возбуждаем. Если нам нужны нежные, сердечные чувства, то нам достаточно проявить к ближнему нежность, и эти чувства возникнут сами собой. А стоит нам захотеть при помощи этих чувств превратить ближнего в свою собственность, как тут же мы почувствуем, что наши чувства им не принимаются. Обидевшись на это, мы отождествляем себя с ближним и принимаемся его обвинять. Вывод: с этой точки зрения мы слепы по отношению к самим себе, глухи, бесчувственны, а потому себя не понимаем.
Если остальные чувства мертвы, а внутреннее чувство живо, то жив и человек. Больной ребенок на руках у любящей матери чувствует свои чувства к ней и выздоравливает без лекарств. Его кровоснабжение улучшается от одного лишь того, что он ощущает любовь к матери, и знание этого уменьшает в нем чувство вины. От хороших лекарств не бывает ничего хорошего, если мать считает ребенка слишком большим для того, чтобы прижать его к груди, обнять, погладить и перецеловать все больные места.
Человек с притупившимися от пристыживания чувствами нуждается в особенно сильных эмоциях, чтобы его внутреннее чувство могло развиваться. Ему подавай эротику и извращения, бесшабашные выходки и головокружительные трюки. Для него это – благо, ради которого стоит жить. Если ему этого не разрешают, он берет сам. Если надо ~- применяет силу. Просто обнять кого-нибудь, прижать к груди и замереть в этой позе он не умеет. Если кто-то говорит про то, сколь важно обнять столько-то раз в течение дня партнера или супруга, он поднимает того на смех. Он не ощущает такой потребности, поскольку лишен чувств. Не умея обнимать сам, он не желает, чтобы обнимали его. Если ему приходится кого-то обнять, он делает это так, что у человека кости трещат. Будучи с детства лишен ласки, он не нуждается в ней и не ценит ее. Он относится к себе и к ближнему как к биомассе. Хочет – пользуется, не хочет – выбрасывает. Он не ведает стыда, он – само бесстыдство.
Принято считать, что, обнимая ближнего, лаская и поглаживая его, мы делаем ему хорошо. При недовольстве ближним к нему не хочется прикасаться. На деле же через прикосновение к ближнему мы познаем собственные чувства. Всякое внутреннее сопротивление против ближнего являет собой сопротивление против своих чувств. Протест против болезненного прикосновения ближнего является изначально протестом против собственной болезненной мысли, возникшей от больно ранящего чувства.
Ребенок, который имеет недостаточный телесный контакт с матерью и отцом, начинает по мере этого проявлять интерес к собственному телу. Он вынужден вызывать у себя раздражение и сам на него реагировать. Он вынужден себя возбуждать и себя удовлетворять. Ведь иным путем опыта не набраться. В противном случае в будущем он может превратиться в неумеху либо извращенца. Так или иначе его все равно пристыживают. Ребенок быстро смекает, что если никто не видит, то никто не пристыживает, и тогда уже не стыдно.
Чем ребенок честнее и откровеннее, тем больше его стыдят. Его честность и откровенность истребляют. Неудивительно, что каждый второй первоклассник рассуждает по-стариковски, дескать, жизнь лишена всякого смысла. Зачем было рождаться на свет, если куда ни кинь – все стыдно? Зачем было рождаться, если тебя сразу начинают бить ни за что ни про что. Взрослые только и знают, что говорят о своей правоте, а у самих слова расходятся с делами. Ребенок не понимает, почему взрослый стыдит его, если стыдно должно быть ему, взрослому. Ведь если стыдно ребенку, он не бросается стыдить взрослого. Ребенку хотелось бы поговорить на эту тему, но взрослый не хочет, поскольку боится посрамления.
Чем абсолютнее человеческие страхи, т. е. чем догматичнее представление о жизни, тем больше человек всего стыдится. Для него одинаково трагично не иметь полового контакта и иметь физический контакт. Такой человек занимается сексом с таким отчаянием, словно исполняет пляску смерти. Всякий раз воспринимается как последний – если не убьет, то усилит стыд. Человек, который занимается сексом, борясь с чувством стыда, словно со смертью, не заботится о себе. Хорошо, если он заботится по крайней мере о том, чтобы в результате подобного секса не рождались дети. Вскоре он забывает и про эту человеческую грань жизни.
Чем человек считает себя умнее, тем в большей мере его чувства развиваются только благодаря тому, что к ближнему он прикасается только своими половыми органами. Особенно старательно это делают мужчины, ибо являются творцами материальной стороны жизни. Посредством секса человек все более отчаянно пытается доказать себе факт своего же существования.
Человек, который пытается через секс обрести свои чувства, может в совершенстве владеть техникой полового акта. В то же время ему бывает противно, когда к его телу прикасаются. Если это чувство перерастает в неодолимое отвращение, человек отказывается от секса и ощущает себя страшно несчастным. Для оказания помощи человеку, ставшему от стыда бесчувственным, сексологией были найдены эрогенные зоны человеческого тела, однако человека, делающегося все более бесчувственным, может однажды охватить ярость, если кто-либо коснется его эрогенной зоны. Возникает чувство омерзения. Душа тоскует о любви, а тело словно мертвое.
Если человек, зашедший столь далеко со своим стыдом, испытывает чрезмерную потребность свою сексуальность реализовать, он в своей сексуальной ориентации переключается на мертвых. Некрофилия – это патологическое сексуальное влечение к мертвым. Мертвец уж точно не будет стыдить человека за его сексуальность, и потому некрофил предпочитает половую связь с покойником. Отчего возникает некрофилия? Она происходит в том случае, если родители стыдят сына за его сексуальность столь безмерно, что для него женщины делаются все равно что мертвыми. Не понимая причин собственных сексуальных разочарований, родители опошляют секс также и в глазах ребенка. Процветающее в обществе пошлое отношение к половой жизни усугубляет проблему еще больше.
Манипулирование детьми посредством пристыживания способно сделать подростка столь стеснительным, что он краснеет всем телом при одной только мысли, что придется пожать кому-то руку. Не говоря уже о том, чтобы кого-то приголубить, обнять, чмокнуть или поцеловать. Если Вы, будучи ребенком, считали это столь зазорным, что прямо хоть ложись и помирай, значит, родители основательно поработали над Вами своим пристыживанием. Стыд делает человека настолько застенчивым, что если к нему подходит тот, кого он любит и ждет, то своим поведением он отталкивает его от себя. Тому кажется, что он общается с мертвецом. Страх делает человека неприветливым, а стыд превращает его в мертвеца, и вряд ли у кого возникнет желание общаться с покойником. От этого влечение может обратиться в ненависть.
Стыд усиливается, если человек стыдится за своего партнера. Партнерские отношения бывают разные: семейные, бытовые и сексуальные. Человек и его тело также являются между собой равноправными партнерами, нуждающимися друг в друге. Если мы стесняемся собственного тела, то умерщвляем свою чувствительность по отношению к нему. Мы проявляем заботу о других и пренебрегаем собственным телом.
Чем больше человек стесняется собственного тела, тем меньше к нему прикасается. Не говоря уж о том, чтобы прикасаться к нему с любовью. Прикасаться к телу разрешается воде, губке, банному венику, мылу, полотенцу, но не руке. Исключение составляют лицо, шея и, возможно, еще какой-нибудь участок тела, выставляемый на всеобщее обозрение. Рука пускается в ход, лишь когда возникает болезнь.
Если человек стыдился бы того, что не любит самого себя, то научился бы себя любить. Поскольку же он гордится тем, что любит ближних, и поскольку не ведает, что гордость есть бесстыдство, то когда-нибудь его стыд всплывет наружу. Измученная чувством стыда женщина желает, чтобы муж любил ее зримо и ощутимо. Это значит, что муж должен бы свести на нет стыд жены, но это невозможно. Подавляемый любыми способами стыд всплывает на поверхность при всяком удобном случае, чтобы дать знать о проблеме своего пленения, тогда как женщине при этом кажется, что это она сама является пленницей – пленницей своего мужа. Для женщины это позорно. Принимая потребности мужа за желания, она хочет от них освободиться. Затем желает от них избавиться. Духовное отчаяние, оборачивающееся отчаянием душевным, реализует свое желание на физическом уровне. Вследствие этого женщина лишается груди. Для иной женщины сама мысль об этом настолько постыдна, что она скорее умрет, чем позволит удалить себе грудь.
Женщина подманивает мужчину, подобно тому, как самка подманивает самца в мире животных. Сама стесняется своих действий, однако их не прекращает. Неудивительно, что женский род именуется бесстыжим. Если мужчина, желая приглушить стыд, Перед посещением женщины принимает спиртное, для женщины это позор. Так хороший человек берет на себя позор ближнего, чем убивает себя, – главное, чтобы казаться еще лучше.
Один человек стесняется одного, другой – другого. Незаметно между людьми вырастает стена смерти. Чем дольше люди ищут друг друга, чтобы обрести душевную близость, тем толще делается стена, которая умерщвляет все святое. Любовь все более превращается в смерть, с которой каждый день ведется как бы последний бой. Никто не догадывается, что лучше было бы высвободить стыд.
Прекрасным средством для развития чувствительности к прикосновению и снятию стыда являются танцы. Кто стесняется танцевать с партнером на паркете, тот стесняется танцевать с партнером также и в постели.
Существуют группы, организации, где люди занимаются познанием себя и где при встрече и расставании принято обниматься. Это выручает из беды немало людей, которые поначалу ощущали себя истуканами в чужих объятиях. Если Вы кого-то обнимаете, знайте, что этот человек ощущает скрытый смысл Вашего объятия. Дружеское, сердечное объятие согревает душу, тогда как собственническое объятие всегда вызывает протест.
Обожествление и порицание, оно же великое посрамление, являют собой две грани единого целого. Сознавая, что двух богов быть не может, современный человек начинает обожествлять работу. Из поколения в поколение работе придается все большее значение, тогда как все прочее человеческое задвигается на задний план. Труд все больше становится делом чести и совести, а рождение детей и их подготовка к жизни неизбежно становятся делом все более постыдным. Даже если такое отношение отрицается, для семьи и детей остается все меньше времени, что доказывает несостоятельность прекрасных фраз, превозносящих значение семьи.
Каким бы сдержанным либо, наоборот, агрессивным ни был превратившийся в рабочую машину человек, он говорит одно: «Кто не работает, тот ничего не имеет». И он прав. Действительно, не имеет. Он мог бы отдавать, но не умеет этого делать. Рабочая машина любит исключительно работу. Если работы нет, человек из сдержанного делается агрессивным. Чтобы этого не произошло, он придумывает себе всякие занятия. Хотя бы будет перетаскивать кучу земли с одного места на другое. Рядом с ним может находиться любящий человек и ждать, когда тот поймет, что его любят, но так этого и не дождаться. Так чувство любящего человека оборачивается ненавистью, и человек-машина может самоуверенно утверждать, что его и не любят вовсе. Ему кажется, что как семья, так и общество ждут от него только выполнения работы.
Чем больше человек работает, тем он бесчувственнее и равнодушнее к чувствам окружающих. Чрезмерное усердие в работе превращает женщину в рабочую скотину и мужчину — в машину. Если жена желает нравиться сверхдобросовестному мужу, если считает правильным лишь мужской образ мыслей, если делает все, чтобы превзойти себя, То она не умеет быть женщиной. Сверхдобросовестная женщина не порождает жизнь, а разрушает ее. Она является машиной, которая не рожает детей, и вещью, которую муж использует по своему желанию.
Чувство долга обращает любовь в ненависть.
Все, что делается из чувства долга, превращается в трудовую повинность.
Например: что произойдет, если женщина рожает, поскольку обязана рожать? Можно быть уверенным в одном — у нее случится разрыв промежности. О других патологиях я говорить не буду. О разрыве промежности я заговорила потому, что беременные женщины спрашивают, как этого избежать. Чем в большей степени роды являются для женщины работой, тем масштабнее разрыв промежности. Чем сильнее испытываемая женщиной безнадежность, тем в большей мере роды воспринимаются женщиной как огромный страшный труд, и в итоге промежность у нее разрывается вплоть до прямой кишки. Теперь у женщины влагалище и прямая кишка вместе взятые являют собой огромное страшное зияние, опасное для жизни.
Был такой период, когда гинекологи и акушерки были обязаны разрезать промежность всем роженицам, поскольку считалось, что промежность рвется у всех рожениц. Прямая рана заживает лучше, потому что ее легче зашить. Старые акушерки помнят старые добрые времена, поэтому попасть под присмотр такой акушерки — везение для роженицы. Времена меняются, и протест как рожениц, так и медперсонала против этого приказа позволяет его не придерживаться, однако вместе с тем промежность у женщин, включившихся в соревнование по добросовестности, подвергается все большей опасности, какой бы умелой ни была акушерка. Какие боли приходится терпеть бедной женщине впоследствии, равно как и утрату чувствительности, — об этом знает только она сама. Если она не стесняется поделиться своей бедой с мужем, то с великим удивлением обнаруживает, что муж и слушать ее не желает. Почему? Он не желает ощущать себя виноватым. Женщины! Вместо того, чтобы выдумывать обвинения, начните высвобождать свой стресс, и промежность у Вас заживет.
Муж из разряда рабочих машин является наилучшим, хоть и самым немилосердным, наставником для жены из разряда рабочих скотинок. Он учит, что человеку нужно быть самим собой и любить в первую очередь себя. Кто любит, тот проявляет внимание и заботу. В любом человеке-автомате найдется хотя бы столько человеческого, чтобы он когда-нибудь смог распознать любовь ближнего. Поскольку на это может уйти не одно десятилетие, то большинству людей не хватает терпения вырасти, подготовиться, созреть к этому времени. Кто допек себя страданиями до предела выносливости, тот пускается наутек и, возможно, до конца жизни не находит себе подходящей пары.
Чем рабочая машина умнее, тем дольше сохраняет свою форму и красоту. Рабочая скотинка, напротив, быстро утрачивает форму, особенно если работа носит рутинный, будничный характер. В итоге наступает такой момент, когда у мужа-трудоголика спадает с глаз пелена, и он обнаруживает, что жена у него страшилище. Как я этого раньше не видел! Он не сознает того, что глядит на результат собственной работы, на оставленную после себя кучу мусора.
Жена, не успевшая еще сделаться машиной и еще не утратившая всех чувств, вынуждена в такой момент признать, что всю жизнь она прожила неправильно. Вкалывала, как лошадь, чтобы нравиться мужу, а тот на нее не глядел. Когда же им обоим выпала.последняя, быть может, возможность испытать чувства друг друга и физическую близость, мужу приглянулась беззаботно чирикающая на ветке пташка. Мужчина, чувствующий, что пташку ему не заполучить, замыкается в себе и начинает глазеть на красоток, например, в телевизоре. Видимо, комплекс неполноценности не позволяет ему развернуться. Если жена честно выкрикивает ему в глаза правду, он будет все отрицать, поскольку чувствует себя грешником, ибо в душе нарушил верность из-за красотки. Причем ни муж, ни жена не понимают, что страдает он из-за того, что нарушил верность не жене, а работе.
Почему так происходит?
Потому что рабочая машина не замечает рабочей скотины, а рабочая скотина машину видит. Лишь тогда муж начинает замечать в жене женщину, когда та резко меняет свою жизнь и принимается заботиться о своем теле и душе.
Другое дело, что это уже не жена, которую он знает. Обычно такая женщина отрекается от мужа либо от мужчин вообще, ибо она сыта по горло бесчувственной эксплуатацией собственной персоны. Чем выше возносится такая женщина, тем ниже опускается ее муж. Отчаянная акция по самоспасению ведет людей к крайностям. Чем больше женщина стыдится падшего мужа, да так, что знать его не желает, тем проникновеннее муж оплакивает ее одну.
Супружество рабочей скотины и рабочей машины частенько таким и бывает. Даже в том случае, если в роли рабочей скотины выступает муж, а рабочей машиной является жена. Совместная жизнь двух рабочих скотин протекает крайне неровно, однако люди уживаются вместе, так как чувствуют одинаково. Совместная жизнь рабочих машин строится на рациональной деловой основе, что не дано понять человеку эмоциональному. Подобное совместное существование далеко до деловитости. Рабочие машины заключают брачный контракт, — о чем рабочие скотины и помыслить не могут, — и в этом контракте, возможно, даже имеется пункт, разрешающий обеим сторонам известную сексуальную свободу. Поскольку дело касается все же людей, то их добровольный, унижающий человеческое достоинство договор рано или поздно лопается.
Рабочие скотины и рабочие машины могут жить вместе в одном дворе, но вообразите себе, что за дети у них получаются. У пары рабочих скотин рождаются рабочие скотины, которые не умеют мечтать ни о чем ином, кроме как о скотской работе. Когда они набираются ума, то пускаются вскачь, как только их вынуждают к работе. Если у мужа — рабочей машины жена еще не окончательно превратилась в машину, то у них рождается ребенок, который почти что является машиной. Это случается все реже, поскольку машина в человеке подавляет все человеческое. Люди, считающие карьеру и преуспевание самым главным в жизни, скорее всего, и не замечают, что превратились в машину. Нетрудно представить себе результат скрещивания рабочей скотины и рабочей машины, потому что в большинстве своем мы такие и есть. Все наши человеческие проблемы в том и состоят, что на нас возложена обязанность стать машиной.
Рабочая машина не понимает, чего от нее добивается рабочая скотина, почему трется о нее разными местами. Все хвалят рабочую машину. Лишь рабочая скотина ею недовольна — плачет, хнычет, порицает, тревожится, обвиняет, ибо ей кажется, что ее не любят. Рабочая скотина, лишенная возможности передать любовь рабочей машине, ибо та любви не принимает, глубоко несчастна, потому что ее распирает от накопившейся любви. Желая любить именно эту машину, она не будет делиться своей любовью с другими. Она будет ждать и надеяться понапрасну, Покуда не взорвется. Иными словами, покуда не заболеет.
Рабочая машина доказывает работой свою состоятельность.
Рабочая скотина доказывает работой свои чувства. Она понимает, о чем ведет речь ближний, и понимает его потребности. Общаясь же с машиной, бессмысленно говорить экивоками, ибо та воспринимает лишь однозначные слова, действующие на нее, словно включение кнопки, которое велит начинать действовать. Рабочая машина выслушивает все учащающиеся сетования ближнего и при этом испытывает сильное желание ему помочь, однако делает это, только если ближний прямо выражает свое желание. В следующее мгновение все идет по-старому. Рабочая скотина не станет ведь отдавать приказы типа «люби меня» или «прими мою любовь». В лучшем случае она скажет: ты меня не любишь — и от стыда будет готова провалиться сквозь землю. Поскольку это является констатацией факта, но не приказом, машина этого не воспринимает. Ей, машине, кажется, что она любит. Другое дело, что вот уже столько лет любит одну лишь работу.
Рабочая скотина работой выражает свои чувства.
Рабочая машина работой выражает свое желание. В том числе желание любить. Она не чувствует, что желание превращает любовь в обладание физическим телом. Такую любовь не вытерпит ни человек, ни животное.
Нет смысла обвинять машину в отсутствии чувств. Все равно она этого не поймет. Обвиняя ее, Вы наносите ей рану, которую сами же должны залечить, так как в противном случае машина не заработает. У животного раны заживают сами собой, однако нанесение раны животному имеет свою отрицательную сторону — животное запоминает, что Вы ему сделали. Это будет определять Ваши дальнейшие взаимоотношения. С машиной такого не происходит. Чем она старее, тем меньше помнит. Это значит, что человек-машина способен понять немало вещей в жизни и простить, причем его не нужно об этом просить. Остальные же вещи он желает попросту забыть и забывает. Так он обретает душевное спокойствие. Он не ощущает, что это не душевный покой. Ему все равно, главное, чтобы на душе было покойно.
Человек-машина является жертвой своих принципов, своих знаний. Зная, что его хвалят только за работу, и не ощущая иной потребности, он принуждает себя работать, чтобы доказать свою любовь. Он не знает, что за любовь хвалить нельзя.
Доказывание является наиболее коварным видом энергии мести, накапливающейся изо дня в день.
Стремление доказать что-либо дает о себе знать в виде мелких кровоточащих травм, полученных на работе, которые, если из них не делают выводов, суммируются в болезнь желудка с сопутствующим выделением крови. Если и к этому отнестись лишь как к материальной болезни, развивается рак желудка. Рак может годами подавать сигналы предупреждения, однако машина не обращает внимания на пустяки. Переоценивание себя и своих целей ведет к тому, что у машины возникает напряжение в верхней части живота, ощущение наполненного желудка, вспучивание верха живота, тогда как сам человек считает это ожирением. Замкнувшись из самозащиты в себе, он все больше принуждает себя к работе, чтобы доказать, что он лучше, чем о нем думают. Результат может быть известен, но человек не верит этому, покуда не нагрянет беда.
В превращении человека в машину определяющее значение имеют знания. Из поколения в поколение имеет место абсолютно непоколебимое знание, согласно которому мужчина обязан обеспечивать семью. Все знают, что так оно и есть. На деле же мужчина не обязан этого делать. Мужчине НУЖНО делать это НА ПАРУ С ЖЕНОЙ, ибо семья начинается с женщины. Жена созидает содержание, муж — форму. Вместе они составляют единое целое. Если они обсуждают друг с другом свои планы, то проводят в жизнь общий план, и оба остаются довольны. Если же они цепляются за свое знание, не ведая, что оно означает и как к этому относится партнер, то даже самый прекрасный план останется нереализованным.
Всякое укоренившееся прочное знание — это идея фикс, навязчивая идея, которая не дает человеку покоя, покуда тот ее не высвободит. Знание, что муж должен обеспечивать семью, превращает мужа в машину, подчиненную одной-единственной цели — добыванию денег с целью приобретения недвижимости. Поскольку недвижимость закрепощает человека, превращая его в раба, то чем человек добросовестнее, тем вероятнее ему грозит шизофрения — болезнь, связанная с навязчивыми идеями. Либо если не ему самому, то его детям.
Бели отец и мать носятся со своими целями, т. е. навязчивыми идеями, точно шизофреники, то их ребенок является шизофреником. Ребенок может испытывать столь сильную ненависть к виновнику своего несчастья, что у него возникает навязчивая идея — уничтожить недвижимость, домашний очаг и семью в придачу. Во многих детей словно бес вселяется — они сталкивают отца с матерью между собой, да столь успешно, что один из родителей покидает семью. Положительной стороной этого скверного дела является то, что ребенок не заболевает шизофренией. С этой точки зрения родителям не приходится стыдиться за ребенка. Если же им стыдно друг за друга, — это уже их личное дело. Ребенок — духовный наставник родителей — сделал, по крайней мере, доброе дело для себя. Эгоизм? И еще какой. А разве целеустремленность, которая ходит по трупам, это не эгоизм?
Для сохранения духовного здоровья семьи необходимо иметь занятие, не связанное с зарабатыванием денег. Увлечение, которым занимаются с удовольствием и которое требует денежных затрат, способно сохранить целостность семьи, даже если домочадцы ругаются из-за потраченных денег. И уж точно — предотвратить душевную болезнь. И наоборот: пересчет всего на деньги, запрет на всякого рода хобби и развлечения с целью экономии может свести с ума. Кто вовремя задает деру из такой семьи, того, скорее всего, считают ненормальным, тогда как на деле это, возможно, первый умный поступок с его стороны.
Семья начинается с родителей. Отцу из разряда рабочих машин стыдно, если дети у него ленивые да глупые. Леность и глупость — это позор, который он себе не позволяет. Поскольку эти энергии он в себе не ощущает, то у него не может возникнуть и мысли, что вдруг его леность и глупость передались детям. Они таки передались, но это маскируется трудолюбием и зубрежкой, причем тем усерднее, чем сильнее этого стыдятся. Превратившись в машину, человек утрачивает чувства и даже не подозревает о том, что в нем может сидеть лень. Лень — это подавленное чувство вины, но человек не ощущает его, поскольку твердо знает о себе, что человек он прилежный. Ведь так о нем отзываются все. Так стыд оборачивается бесстыдством, т. е. гордостью нового уровня, что знаменует собой начало возникновения рака. К этому приводит похваление СТЫДОМ, который таковым не воспринимается.
Чем больше позитивность человека, тем больше она оказывается на поверку подсознательно скрываемой негативностью.
Это - страх, что истина выплывет наружу.
Свойственный женскому полу комплекс неполноценности требует любой ценой доказать свое превосходство. Стыд оказаться хуже, слабее, глупее превращает женщину в усердную, ревностную, жадную, воинственную рабочую скотину.
Быстрому превращению женщины в машину препятствует ее эмоциональное чувство вины перед семьей и детьми, однако работа побеждает, если женщина считает себя развитым человеком. Таким образом, каждое новое поколение женщин оказывается все ближе к критической черте, при которой женщина-машина не нуждается более в семье. Гордость за семью трансформируется в отрицание семьи, ибо зачем создавать семью себе на позор? Оказавшаяся в подобном положении женщина, которая в юные годы по глупости нарожала детей, способна отказаться от семьи безо всяких угрызений совести. Она терзается от душевной пустоты и ищет любовь там, где ее нет — у мужчины — рабочей машины.
Кто желает похваляться семьей, для того семья и дети становятся рабочим объектом. Уставшая за день женщина, заваленная домашними работами, внешне как будто заботится о семье, однако фактически все это выполняется ею, чтобы не опозориться. Цель — не опозориться — оправдывает средства. У матери уже нет времени прикоснуться к ребенку или насладиться детским прикосновением. Она не замечает, что ребенок начинает ее сторониться. А если замечает, то, вероятно, вздыхает с облегчением, поскольку теперь ей стало легче. Приходит день, когда ребенку уже не хочется прикасаться к матери. К чему лезть на рожон! Вскоре ребенок противится тому, чтобы мать к нему прикасалась. Если мать прикасается к нему с тем лишь, чтобы сделать критическое замечание, причинить боль, схватить за шкирку, оттолкнуть, наказать, то такое прикосновение ему не нужно. В итоге получается человек, который не выносит проявлений нежности. Сам никого не ласкает и не желает, чтобы ласкали его. К матери относится, скорее всего, буквально с ненавистью.
Если ребенок мечтает лишь о материнской ласке, а остальных ни на шаг к себе не подпускает, это означает, что его мать практически не видела ласки от собственной матери — рабочей скотины. Материнскую ласку заменили бабушки, няни, воспитатели, которые, возможно, были очень хорошими людьми, но они не способны заменить мать, подарившую ребенку жизнь. Таким образом, протест ребенка против чужой ласки есть протест против бабушки по материнской линии, прожившей жизнь рабочей скотины.
Если в семье растут сыновья, матери дышится легче, так как, согласно бытующему мнению, сыновей не пристало ласкать. Лишь воспитание в духе суровости и аскетизма способно якобы сделать из сына сильного мужчину. Даже если матери самой приходится несладко с неприветливым, суровым мужем, это не заставит ее изменить своего мнения. Ни одна мать из разряда рабочих скотин не признается в том, что это благодаря ее воспитанию сын стал настолько непробиваемым, что невестка вынуждена его бросить, так как набила себе синяки в тщетной попытке пробить его броню. Матери стыдно признаться в собственных ошибках — ни к чему лишние угрызения совести, проще винить во всем невестку. Но и эта ошибка исправима. Кто это признает, тот исправляет.
У ребенка, чей родитель вырос без ласки, может наблюдаться еще больший протест против ласки. Такой ребенок избегает любого прикосновения, не желает садиться на колени, принимается орать благим матом, если его погладить по голове, обнять или чмокнуть, причем даже если ласка исходит не от чужого, а от собственной матери. В целях сохранения мира в семье от ребенка держатся подальше и предупреждают на его счет посторонних. Проблему разрешает возникновение кожного заболевания: к человеку с таким заболеванием люди избегают прикасаться. Подобный человек непременно говорит, что вырос в семье, где не принято было выражать ласку и нежность. Такое объяснение дается им в качестве самооправдания и самозащиты, если кто-то требует ласки от него. По существу он прав, так как несет в себе суммарную стеснительность родителей в плане выражения чувств.
Пока у этого человека чувства еще не уничтожены окончательно, ему охота заниматься сексом. Желание мужчины дотрагиваться до женщины лишь половыми органами является следствием превращения его родителей в рабочую скотину. Кто превращается в машину, тот даже этого не желает, даже если не является импотентом. Перегруженные работой женщины не желают заниматься сексом, ибо для них это — бесстыдная работа, урезающая и без того краткое время, остающееся для сна либо для общения с детьми, а также с собой. Однако от жизни никуда не денешься.
Нереализованная сексуальность порождает сексуальные фантазии. Чем сильнее стыд, испытываемый за собственную сексуальность, тем она выше: пребывающая в спячке сексуальность начинает сама себя реализовывать. Возникает инстинктивная подсознательная деятельность. Если со временем человек этого стыдится, то она реализуется в сновидениях либо во время сна из-за сокращений влагалища, которые могут быть столь же приятными, как половой акт, либо столь же неприятными, как чувство стыда за подобное бесстыдство. Женщина, воспитавшая себя отчаянной моралисткой, может получить от этого психическую травму, ибо она бессильна против потребностей своего тела, а самой проявлять активность не позволяет гордость и ложный стыд. Муж так и остается ею не разбуженным, а половая жизнь — не прожитой. Частичка сексуальности, умерщвленная чувством стыда, застаивается в теле в виде невыведенных половых гормонов и умерщвляет организм.
У женщины, поймавшей себя с поличным, однако продолжающей считать себя нравственной, от чувства вины сон непременно делается более поверхностным. Вскоре она испытывает очередной шок, когда обнаруживает, что муж онанирует во сне. Для женщины с нереализованной сексуальностью онанизм мужа является верным знаком того, что муж ее не желает. Какой ужас: муж предпочитает заниматься рукоблудием. Шок усугубляется, если муж отрицает свою вину. Муж, спавший глубоким сном, ни за что не признается в прегрешении. Во-первых, потому, что ничего не помнит. Во-вторых, потому, что к мастурбации всегда относился с презрением и осуждением. В-третьих, он уже испытал некоторое проявление импотенции и старается, подавляя половой инстинкт, отодвинуть это несчастье на как можно более далекое будущее. Потому он и исключает вероятность того, что собственноручно возбуждал свою плоть.
Проблемы такого рода всегда коренятся в детстве. Чем сильнее мать желает гордиться сыном как мужчиной, тем сильнее сын боится осрамиться перед матерью, женой, женщиной. Эго такого мужчины не забывает ни единого случая, когда бы женщина отказалась от половой связи. «Эго» боится быть униженным, а потому не испытывает интереса к причине женского отказа. Как знать, а вдруг выяснится, что виноват сам мужчина. Для эгоизма свойственно то, что он и не стремится исправить положение. В противном случае это означало бы, что он признает себя виновным. Молчание — это своего рода самозащита и в то же время месть ближнему за то, чего тот не совершал.
Возможно, женщина отказала из-за переутомления, страха забеременеть либо по болезни, тогда как мужское «эго» оказалось задетым настолько, что впредь он ни за что не унизится перед женой. Бывают мужчины, у которых настолько велико непрощение, а значит, эгоизм, что один-единственный отказ превращает их в импотентов. Сама женщина постеснялась сказать мужу, почему ей в тот момент было не до секса. Муж же из гордости не поинтересовался, в чем причина. Совместно они нашли бы решение проблемы. Нерешенная проблема оборачивается тем, что оба супруга до конца жизни страдают от собственной нереализованной сексуальности, выдумывая несуществующие унизительные причины, почему партнер не желает заняться сексом. Не исключено, что человек примется искать на стороне то, чего дома в избытке.
Так гордость по поводу одной работы становится срамом по поводу другой, сама по себе работой не являющейся.
Превращение любви в трудовую повинность является для грешного человека искуплением грехов.
Ощущение собственной греховности от этого лишь усиливается.
Пример из жизни
Поздно вечером позвонила некая молодая женщина и необычно тихим, спокойным голосом попросила позвать доктора Виилма. Когда я ответила, что это я и есть, последовала секундная заминка. Женщина не поверила, что связаться со мной будет так легко. Она не знала, что если кому-то очень нужна помощь, жизнь выручит.
После короткой паузы женщина словно мимоходом, будто речь шла о ком-то третьем, сказала, что ей ничего не остается, как умереть. Я спросила: «Что же Вы такого доселе небывалого совершили, если уверены, что до Вас ни одна душа ничего подобного не совершила?» Снова заминка и затем ответ: «Я занималась мастурбацией. В церкви сказали, что этот грех может искупить только смерть». Я не удивилась, ибо и раньше мне приходилось сталкиваться с подобным отношением.
«Скажите, Вы перед сном подмываетесь?»— спросила я. «Да»,— последовал удивленный ответ. «Когда Вы подмываетесь, то прикасаетесь к своим половым органам, чтобы очистить их от физической грязи. Вы мастурбировали, чтобы пробудить от спячки свои чувства, чтобы половые органы очистились от душевной грязи, от стыда. Стоит ли из-за этого умирать? А может, это знаменует начало Вашей женской жизни?» Дальнейший разговор показал, что у женщины с души постепенно сваливалось тяжкое бремя, словно тяжелая груда ржавого металла. Выяснилось, что толковая, рассудительная женщина пребывала в плену у беспощадных догм. Когда человек одинок, это может произойти с каждым.
Ржавчина изначально воплощает энергию знаний. Чем больше у человека догматических представлений, тем больше скапливается в нем ржавчины. С человеческой силой догма делает то же, что делает с железом ржа. Обязанность искупить свой грех ценой жизни может довести человека до самоубийства.
Чувство ответственности — это стресс, который превращает человека в бесчувственную машину. Стыд оказаться безответственным закрепляет этот процесс. Машину интересует одна лишь работа, поскольку движение — это жизнь. Сидение без дела, отдых и сон для человека-машины равносильны смерти. Он злится, если его заманивают либо заставляют отдыхать. Даже совет передохнуть может вывести его из себя. Так выражается его неудовлетворенность, которая превращает бесчувственность в боль.
Особенности движения находят выражение в суставах. Стыд выражается в иссушении. Высыхание слизистой оболочки определенного сустава означает, что человеку стыдно лгать, будто определенное дело у него продвигается безо всяких проблем, но и честным быть он не может. Обнаружение истины для него хуже смерти. Насильно заставить это дело сдвинуться с мертвой точки — то же самое, что тереть друг о друга пересохшие суставные поверхности. Что случится, если тереть друг о друга два сухих куска дерева? Как известно, вскоре появляется огонь. Таким огнем в суставах является воспаление. Горячая боль — это наставник, который поучает: «Откажись от разрешения своих проблем силой. Высвободи свою гордость и стыд, а там чувство такта подскажет тебе, как двигаться дальше по-человечески».
Человек сочетает в себе примитивность и интеллигентность. Сидящий в нас примитивный человек подобен механической машине, которая работает до тех пор, покуда не прохудятся ее движущие части. Покуда они не прохудятся даже без воспаления. Если о человеке заботиться, он прослужит дольше, однако сам он о себе не заботится. Как и машина. Когда человек заболевает, он требует, чтобы ближние поставили его на ноги, ибо сам он всегда делал все для других. Ведь ни одна машина для себя не делает ничего. Прохудившиеся суставы, которые замещаются искусственными, являются признаком превращения примитивного человека в машину.
Кому стыдно за родителей, которые заняты своей беготней ради единой цели и которые схлестываются между собой из-за несогласованности действий, тот старается вести себя в пику родителям. В итоге получается результат, в свою очередь, противоположный задуманному, и соответствующий сустав утрачивает подвижность. Чаще всего это происходит с тазобедренным суставом, поскольку заболевание тазобедренного сустава выражает беготню ради беготни, принесение в жертву собственных потребностей в движении в угоду беготне ближних, между собой не согласованной.
Сидящий в нас интеллигентный человек напрягает мозги, чтобы придумать, как бы поскорее улучшить жизнь. Он будет прокручивать в голове мысли, да так, что в мозгах возникают проторенные дорожки. Следствием является болезнь Альцгеймера, которая истребляет способность мыслить. Изношенные мозги — это признак превращения интеллигентного человека в машину, и их невозможно заменить искусственным интеллектом. Зато есть надежда, что погибшие клетки мозга можно прирастить. Зная о том, что мозговая ткань поддается восстановлению, интеллигентная машина принимается еще с большим рвением изнурять свои мозги и не сознает, что замена погибших мозговых клеток культурой ткани, взятой у эмбриона, — это то же самое, что трансплантация части мозга человеческого плода человеку взрослому, с богатым жизненным опытом. Каким образом умудренный опытом человек сможет управляться, имея мозги эмбриона, об этом губители своих мозгов поначалу не задумываются. Хороший человек вправе требовать, чтобы об этом задумывались ученые.
Машине не нужны еда и отдых, тогда как превратившемуся в рабочую скотину человеку надо есть и отдыхать. Чем больше он трудится, тем больше ему нужно пищи и отдыха. К сожалению, в сутках только 24 часа. Удлиняя рабочий день за счет сна, человек начинает есть быстрее и в больших количествах. Он уже не ест, а обжирается, отчего нарушается обмен веществ. Затем рабочий день удлиняется уже за счет семьи и детей. Предполагается, что супруга) сам(а) знает, что и как нужно делать, а детям приказы отдаются в виде записок или телефонных звонков. Люди живут в семье, соприкасаясь друг с другом все меньше. Ни ласки, ни нежности, а их нехватка ощущается все острее, здесь друг другу не дарят, ибо нечего дарить. Причем к этому приучаются относиться свысока. Последствия превращения в машину могут быть ужасающими.
У ставшего машиной человека «эго» может достигать таких размеров, что он не видит не только результатов труда ближнего, но и самого ближнего. Если ближний не выполняет точно такую же работу и точно в таком же объеме, то он, ближний, ничего не стоит. Сделавшийся машиной человек — это эгоист, который отождествляет ближнего с его работой. Он не делает послабления ни детям, ни женщинам, ни старикам — ни малым, ни слабым, ни больным. У него один девиз: жив — значит, работай. Если не можешь, убирайся к черту. Если живущий с ним рядом человек желает сохранить семью, то вынужден становиться рабом машины. Раб, не в пример машине, быстро изнашивается и умирает. Это обстоятельство выбивает у машины почву из-под ног, так как она лишилась площади опоры. Но и в этом случае эгоизм, как правило, не позволяет признать, что человек жил за чужой счет. Он должен найти для себя новую жертву. Зачастую ею оказывается старший из детей. А если в семье один ребенок, он же ею и оказывается.
Рядом с машиной ни в коем случае нельзя становиться рабом, исполнителем исключительно ее воли — это унизительно для человека, и к тому же раба любить нельзя. Им пользуются. Более всего человека изнашивает, изнуряет, выматывает односторонняя сердечная привязанность — безответная любовь. Без высвобождения своего комплекса неполноценности мы можем любить человека всей душой, но любовь не доходит до адресата. Она будет кружиться в замкнутом круге жалости к себе, но если я, отдавая одной рукой, другой тут же забираю назад, то любовь так и не доходит до ближнего. Ближний может быть в какой угодно степени рабочей машиной, но покуда он жив, в нем жив человек, который раскрывается, если его любят по-настоящему. Другое дело, что со временем он будет раскрываться все с большим усилием. Вот почему ребенка нужно сызмальства научить любить.
Что делать, если это не было сделано по неумению и если в кругу Ваших близких имеется подобный неприветливый, суровый человек?
Стыд быть человеком Человек боится того, чего не знает.
Человек, превратившийся в машину, боится чувств. Работы он не страшится, ибо свою работу он знает. Он не прикасается ни к кому просто так — чтобы испытать чувства. Если он прикасается к чьему-то телу, оно автоматически становится рабочим объектом, над которым производится работа. Так человек может стать объектом приложения сил со стороны землекопа, гаечного ключа, бульдозера, мясника либо духовного агрессора, который сворачивает ему мозги набекрень.
Если подобный специалист живет рядом с Вами, Вы неизбежно будете избегать превращения в его рабочий объект. Если Вы и обращались к нему за помощью один-единственный раз и состояла она в прикасании к Вашему телу, например, в массаже больного зашейка, то в дальнейшем Вы предпочитаете принимать обезболивающее. Сторонний наблюдатель не понимает причины. Ведь человек прекрасно проработал Ваши мышцы. Так-то так, но сам он при этом мыслями пребывал в ином месте — например, смотрел телевизор. Тем самым сэкономил время, а Вами пренебрег. Причем сам оказался лишенным того, чего Вам недодал. Боясь и стесняясь чувств, он массировал Вас, как мнут кусок глины, и ничего не ощущал. Вас это шокировало, поскольку неосознанно Вы надеялись ощутить его чувства при помощи этого физического контакта. Поэтому встреченное равнодушие и пренебрежение воспринимаются особенно болезненно.
Не будь у Вас предубеждений насчет этого человека и не испытывай Вы стыда обратиться к нему с просьбой, то Вы сумели бы принять то, что в этом человеке есть невзирая ни на что. От ближнего мы ждем проявления заботы и ласки, а разве сами мы имеем эти качества? Хоть жизнь и начинается с женщины и ее чувства имеют определяющее значение, но если мужчина считается с тем обстоятельством, что женщины были долгое время унижаемы мужским полом и потому не сразу способны обрести себя, то он обнаруживает в себе чувства. В первую очередь, сочувствие — единственное чувство, позволяющее прочувствовать чувства ближнего. В ответ на него раскрывается и сама женщина. Историческая память женщины очень чувствительна к унижению. Мужчина, унижающий женщину, еще в большей степени унижает себя. Мужчина, унижающий женщину физически либо духовно, унижает себя как человека. Агрессивное отношение мужчины к женщине поощряется лишь теми из мужчин, кто стремится утвердиться в своем превосходстве.
Пример из жизни
Молодая женщина, чей отец находился в реанимационном отделении в сверхтяжелом состоянии, пришла узнать, отчего с ним произошло такое несчастье. Более недели отец пребывал в коме вследствие тяжелейших телесных повреждений, полученных на работе, и перенесенных операций. Врачи уже не оставляли родственникам надежды. Ее отец всю свою жизнь был рабом работы, из-за чего и пострадал на рабочем же месте.
Отношение дочери к отцу соответствовало его отношению к женщинам — холодному, суровому, подчас чрезвычайно критическому. Боясь и стесняясь отца, она так и не догадалась поинтересоваться, почему отец такой. Она всегда относилась к отцу осуждающе, как и ее мать. Лишь теперь она узнала про отцовских родителей — про то, как они всемерно жертвовали собой и семьей ради работы, и что отец вырос, не зная нежности и ласки. Этот мужчина хотел бы приласкать свою жену, но не умел. Его воспитывали сильным.
При подобном воспитании нежность и ласка расцениваются не только как нечто ненужное, но и как сугубо вредное. В целях самозащиты сильный человек заставляет себя быть выше любви, поскольку то, что именуется любовью, причиняло ему одну лишь боль. Прикосновение материнской руки было знакомо ему как шлепок по заднему месту за то, что грязнуля опять испачкался и тем самым прибавил матери работы. Отмывая ребенка от грязи, мать нередко пускала слезу из-за своей тяжкой доли, отчего в нем усиливался протест против любого прикосновения со стороны матери.
Поэтому ребенок с ранних лет привык обихаживать себя сам, и мать смогла с гордостью говорить, что ребенок у нес самостоятельный и наверняка не затеряется в жизни. Никому и в голову не приходит, что излишняя самостоятельность — это эгоизм, который исключает семейную жизнь. Если такой человек и обзаводится семьей, то затем лишь, чтобы без проблем удовлетворять свои сексуальные потребности, ибо секс — это единственное, чего не сделаешь без партнера. Мужчина, о котором идет речь, женился на женщине, которая была зеркальным отражением его самого и которая с ранних лет проявила себя самой натуральной умной рабочей машиной. Ей хотелось любви, однако делиться ею она не умела. Она ждала ласки, однако делиться ею не спешила. И он, и она стеснялись своих чувств и эмоций. Любовь воспринималась ими как табу.
Дочь догадалась, отчего отец был таким. Она поняла, что в прошлой жизни она сама была точно таким же мужчиной, и потому для осознания и исправления собственных ошибок ею был выбран отец, подобный ей. По той же причине она притягивает к себе похожих на отца мужчин, с которыми хорошо заниматься только сексом. В остальном же она ведет себя с ними, точно паучиха, пожирающая самца после полового акта. Женщина поняла, что отец ее вовсе не столь бесчувственный и непробиваемый, как кажется внешне. Она спросила: «Могу ли я чем-нибудь отцу помочь?» Это значит, что дочь прониклась к отцу состраданием и любовью. Она осознала, что ее родитель не является плохим отцом, а ребенком, принесенным в жертву идолу.
Стала я ее наставлять: представьте себе отца новорожденным в ту минуту, когда он впервые заплакал из-за отсутствия материнской любви. Станьте для него матерью, о которой он тоскует. Возьмите его из колыбели и прижмите к груди. Любите его так, чтобы он перестал плакать. Затем извлеките его из пеленок. Очистите его попку, если это нужно, и положите к себе на обнаженную грудь. Начните ласкать его и голубить, поглаживайте, обнимайте, целуйте, не пропуская при этом ни сантиметра его тела. Не забудьте про половые органы. Их тоже нужно покрыть поцелуями.
Осмотрите его кожу, и знайте, что любое покраснение, прыщик и опрелость на его теле говорит о нехватке материнской любви. Попросите у него прощения за то, что не сумели любить его, как надо. Хоть Вы и дочь ему, однако являетесь женщиной, матерью, и Вам под силу исправить ошибки своей бабушки, своей матери и свои собственные. Вы могли бы родиться мальчиком, а родились девочкой, чтобы отдать мужчине то, что есть у женщины, — любовь. Вы родились женщиной для того, чтобы подарить любовь прежде всего тому из мужчин, кто является Вашим отцом. Будь Ваша мать способна разглядеть в свекрови зеркальное свое отражение, то разобралась бы и в своих чувствах. Возможно, что научила бы и дочь быть женщиной. Мать же этого не сумела. Простите ее и попросите у нее прощения за то, что, питая к отцу любовь в детском возрасте, Вы не сумели пробудить в матери любовь к мужу. Простите себя за это.
Занимайтесь этим малышом от всего сердца, чтобы почувствовать, что он словно растворяется в Вас, чтобы быть навсегда защищенным Вашей любовью. Занимайтесь им как с новорожденным как можно больше, чтобы поскорее наверстать упущенное время. Это поможет, вот увидите.
Через сутки отец пришел в сознание.
Таким способом можно помочь кому угодно, в том числе и себе. В своем воображении Вы подходите к себе, новорожденному, и общаетесь с ним как заботливая, ласковая мать, у которой есть время для ребенка. Когда Вы ощутите к этому младенцу любовь, в ту же секунду Ваше отношение к себе изменится.
Если Вы мужчина, проделайте то же самое, но в качестве отца. Подойдите к своим матери и отцу как к новорожденным, и любите их, словно собственных детей. Подойдите к себе и своей супруге как к новорожденным, и любите их, как умеете и как желаете, чтобы любили Вас. Проделайте то же со своими детьми. Вы почувствуете, как в Вас все меняется. Если Вы неловки и неуклюжи, не стесняйтесь. Никто об этом не узнает. Все почувствуют, что быть с Вами рядом — это очень хорошо, разве важно, что это нельзя выразить словами.
Любовь — это чувство, и его нельзя выразить. Тем не менее люди стремятся к тому, чтобы самим выразить это чувство и чтобы его выразил ближний. Почему? Потому что мы еще не столь развиты, чтобы жить только на уровне чувств. Потому и необходимы эмоциональные чувства. Если мы будем следить за тем, чтобы эмоции не перехлестывали через край, с любовью будет все в порядке.
Развитому человеку свойственна такая безмерная бесчувственность и безэмоциональность, что возникает вопрос: что ждет нас впереди? Будь на то согласие природы, мы превратились бы в машины. Природа же этого не допускает, поэтому нас неизбежно ожидает душевный кризис, при котором нет иной возможности, нежели признать законы природы, пройдя через испытания.
Рабочая машина включается от знания, что за работу платят деньги. Она пересчитывает на деньги каждое движение, каждый жест. Рабочую скотину приводит в действие чувство, выражаемое сердечным словом, лаской и любовью. Без этого рабочая скотина валится с ног. Кто способен высвободить из себя рабочую скотину, тот обнаруживает, что является, тем не менее, человеком, оценивающим себя таким, какой он есть. Любя себя, он способен полюбить человека, скрытого глубоко в недрах рабочей скотины либо машины и переставшего осознавать себя человеком.
Рабочая скотина, скорее всего, прекрасно знает, что необходимо трудиться, необходимо быть хорошим, необходимо любить, но всякая обязательная деятельность усиливает в ней протест, и настает пора, когда она отказывается быть положительной. Она встает на дыбы. Однако и машина живет не одними лишь приказами. Заставь ее выполнять работу, для которой она предназначена, и она подчинится. Потребуй от нее чего-то человеческого, например, попроси у нее нежности, ласки или доброго слова, и услышишь, как она сначала заворчит, задребезжит, а потом и вовсе затихнет. Она достигла предела своих способностей. Чем больше человек уподобляется машине, тем меньше он способен не только дарить ближним свою ласку и нежность, но и принимать их от кого бы то ни было. Он страшится этого — ведь если к нему проявляют нежность, он обязан ответить тем же. А так как он на это не способен, то боится и автоматически сопротивляется.
В природе животное не превращается в машину. Если человек из разряда рабочих скотин желает понравиться человеку из разряда рабочих машин, с тем чтобы зажить совместной жизнью, то он вынужден постепенно превратиться в машину. Если он желает одновременно оставаться также и человеком, то в какой-то момент в нем происходит надлом, и он уходит. Все удивляются тому, что порядочная жена ушла от порядочного мужа. Жена сбежала, потому что почувствовала, что иначе она сойдет с ума. Никто, даже муж, не подозревал о царящем в ее душе отчаянии и гневе, ибо стыд выпрашивать любовь замкнул женские уста. Гордость не позволила ей постоянно ходить и предлагать себя мужу.
В таком состоянии души человек поступает правильно, если уходит, так как иного способа избежать наихудшего он не знает. Если мужа и жену, принесших себя в жертву работе, преследует навязчивая идея сохранить семью, то жена заболевает психически, муж заболевает физически, а ребенок — душевно. Ясно то, что в конце концов у всех троих отказывает физическое тело.
Современный человек является рабом своей работы в современном значении слова. Более всего против этого протестуют женщины, ибо если муж — раб своей работы, то жена помимо всего прочего является рабыней мужа. То есть рабыней вдвойне. Почему?
В своем развитии мы уже давно преодолели рабовладельческий строй, однако не сумели отрешиться от прошлого. Мы носим его в душе, чувствуем его, пытаемся от него отделаться, но поскольку оно является чувством, то и определяет нашу жизнь. Мы знаем, что мы не рабы, однако ощущаем себя рабами. Поэтому ведем себя, как рабы, покуда не лопается терпение. Тогда мы начинаем бороться против собственного порабощения и требовать равноправия. Ведь раб не ощущает себя равноправным с другими. В итоге этой борьбы достигается круглый ноль, ибо материальная борьба не дает духовной свободы.
Характерным признаком раба является желание доказать, что он лучше, чем есть. Раб — это машина, которая желает доказать, что она — человек, однако это не удается, поскольку машина сильнее человека. В услужении у хозяина раб является хорошим орудием труда — лопатой, в услужении у барина еще более хорошим орудием — машиной, в услужении у господина прекрасным орудием — компьютером. Для работы на компьютере и для зарабатывания бешеных денег не требуется иного, нежели наличия у человека мозгов и умения нажимать пальцем на клавиши. Работа на компьютере — замечательное дело, но если компьютерщик попадает в зависимость от компьютера, это уже бегство от действительности. Это означает, что человек ощущает в себе отсутствие прочих человеческих навыков. Он умеет использовать компьютер, но не умеет делать что-либо своими руками, и этот стыд скрывает от окружающих.
С триумфальным шествием компьютеров растет число людей, разбирающихся в компьютере, но не желающих на нем работать. Если они вынуждены пользоваться компьютером по роду работы, у них через какое-то время возникает аллергия на компьютер. Почему? Это протест человека против окончательного превращения в машину. Человек обнаруживает, что люди перестали быть людьми, впадает в панику и начинает протестовать против превращения себя в машину. У него возникает аллергия на компьютер, поскольку протест остается нереализованным.
Компьютерный фанат способен выдумывать чудеса, однако вскоре выяснится, что кто-то изобрел античудо — компьютерный вирус, уничтоживший его работу. Почему возникает подобная целенаправленная недоброжелательность, она же злоба? Потому что кому-то осточертело быть машиной, и он принялся уничтожать машину, которая превращала его в раба. Ему же угодно быть человеком. Как и большинство людей с материальными воззрениями, он стремится изничтожить то, что губит его самого. Он желает свободы. Истребляя материальное, человек надеется обрести духовную свободу. Разрушая семью, он надеется освободиться от собственных проблем, в том числе от своего порабощения.
Если родители, пережившие подобный кризис, рассказали бы детям про свои переживания, то дети сумели бы избежать тех же ошибок. Большинство родителей этого не делают, поскольку не желают откровенно говорить о своем позоре. В итоге их дети повторяют те же ошибки, однако страдают при этом больше. Если и они тоже из гордости не посвящают уже своих детей в свой позор, то им суждено — уже в третьем поколении — пережить все то же самое, однако еще болезненнее. ГОРДОСТЬ И СТЫД НЕ ПОЗВОЛЯЮТ ЖЕНЕ И МУЖУ ПОЙТИ НА ВЗАИМНЫЕ УСТУПКИ. Оба ждут, чтобы другой сделал первый шаг. Иной раз так и не дожидаются. Кто делает первый шаг и сам же этого стыдится, тому и в следующий раз приходится первым идти на уступку, ибо своей уступчивостью Он превращает себя в раба. Признаться же в уступчивости ему не позволяют ни стыд, ни гордость.
Успокаивая свои чувства знанием, что за честный труд мы получаем честно заработанные деньги, человек верит в то, что это и есть счастье. Чем больше развито общество, тем раньше это представление укореняется в ребенке, и он становится рабом прежде, чем начинает что-либо понимать. Самые натуральные рабы — женщины. Рабынями они были всегда, но никогда прежде не были столь сильны умом, как в настоящее время. Если женщина является рабыней, то ее муж является рабовладельцем, который принуждает ее ко всему, что взбредет ему в голову. Полагая, что мужа не пересилишь, и надеясь на то, что хорошего человека обижать не станут, женщины стремятся быть хорошими. Следствием этой целенаправленной деятельности является непрекращающееся насилие мужского пола по отношению к женщинам.
Желая доказать, что она лучше, чем на самом деле, хорошая жена в начале замужества берет на себя всю работу по дому. Возвращаясь с работы в одно время с мужем, она прогоняет мужа из кухни, поскольку сама справляется со всем. Чем в большей степени они порабощены работой, тем больше у них денег, чтобы приобретать бытовую технику, забота о которой должна бы быть делом мужа, однако хорошая жена не подпускает мужа к домашней технике — ведь нажимать на кнопки она и сама умеет. Чем больше жена гордится своей выносливостью и технической сноровкой, тем вероятнее, что ее муж намертво приклеен к экрану телевизора.
Таким образом, хорошая жена не дает мужу возможности проявить себя мужчиной. Чем дольше длится такое положение, тем больше муж отчуждается от домашней работы, покуда не разучится выполнять ее. Если жена, заваленная домашними делами, принимается обвинять и стыдить мужа, то у него есть две возможности: быть ленивым либо быть неумелым. Если бы Вам было дано выбирать: признать себя лентяем или дураком, что бы Вы предпочли? Судя по моим опросам, большинство людей предпочитает первое. И я их понимаю. Ленью можно даже похваляться, тогда как глупость — дело постыдное. Очень редко кто признает себя дураком. Один только раб, желающий быть в услужении другого раба, готов называть себя дураком, поскольку тем самым может доказать, насколько он хороший. Унижая себя таким образом, он старается угодить человеку с комплексом неполноценности, считающему себя плохим.
Когда рождаются дети и мать принимается доказывать, какая она хорошая, с детьми происходит то же, что и с отцом. Мать все делает сама, поскольку так быстрее, проще, чище, качественнее, безопаснее для всех. Никто не задумывается о том, что ребенок не приучается к ручному труду. Если он берется однажды сделать что-то, выясняется, что он — неумеха, и от стыда у него навсегда пропадает всякое желание за что-либо браться. В лучшем случае он усваивает некую профессию вне стен дома, чуть ли не втайне, и в своем деле может проявить себя ценным специалистом, но дома по-прежнему не пошевелит и пальцем. Сперва мать крутилась как белка в колесе, далее эстафету принимает жена и будет крутиться, покуда сама же не запротестует. Домочадцы знают точно: кто-нибудь да сделает дело, несделанным оно не останется. Главное, чтобы были деньги.
Все чаще проводятся широкие дискуссии на тему: почему женщины должны быть в семье рабынями, почему мужья и дети обленились донельзя? Сами ленивцы совершенно беспомощны перед гневными обвинениями женщин. Жалость к себе настолько лишает их сил, что они не могут что-либо предпринять, чтобы доказать, что они — мужчины. Это значит, что у них нет сил даже для себя. Такие мужчины, превратившиеся в машины, не ведают, что означает "заниматься собой". А если и ведают, то отмахиваются, ибо им все безразлично. Главное — заработать деньги. Мужчины этой категории избегают всего, что не является обязанностью.
Превращение себя в раба происходит незаметно в силу отрицательного отношения к себе. Кто отрицательно к себе относится, тот и к окружающим будет относиться отрицательно. Чем хуже человек к себе относится, тем больше ему видится плохое отношение и там, где его нет. Искренняя сверхкритичность по отношению к себе отличается от жеманствующей, лицемерной критичности тем, что критика произносится человеком про себя.
Настоящая женщина благодарна тому, что у нее есть семья. Она не гонит от себя мужа с детьми, даже если выполняемая сообща работа занимает больше времени. Зато попутно с работой домочадцы обсуждают произошедшие с каждым за день события, а также планы на завтра. Любящая свою семью женщина и мать никогда не остается в одиночестве. Поскольку сама себя она рабыней не считает, не считают ее рабыней и окружающие.
Вобщем предварительно начнем со стыда и невисти к бывшему мужу бабушки (матери матери) , который ушел к другой женщине и оставив с двумя детьми ее, стыд матери перед обществом что отец ее возможного ребенка - норма что так поступит, (плюс ко всему пристыживание ее свекровью, что та после 3 лет супружества была уже в депрессии и они поменяли место жительства довольно таки далеко от всех, а муж с эпилепсией и психическими отклонениями...), стыд дочери этой матери - уже убийство эмоций и ненависть и месть... Вот так ...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 141
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
радуга , спасибо
.
У младшей тоже должны проявиться стрессы матери. Или почему она все-таки мать понимает? 
) 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума