Лууле Виилма — Форум Читателей

Фильм желательно смотреть после прочтения текста под под ссылкой. Фильм минорный, но не депрессивный. Для женских глаз просто атас - такие фактурные мужчины!

http://video.yandex.ru/users/giwibo/view/123
Аноним

Проект "Шекспир"
(статья от 16 ноября 2011 года)

Завтра в России начинают официально крутить англо-немецкую фильму "Аноним" про то, что "на самом-то деле" под маскою Шекспира скрывался граф Оксфорд. Англичане по этому поводу уже устроили бучу: не трогайте, мол, наше британское всё, чем несказанно порадовали продюсеров и прокатчиков, не ожидавших такого подспорья в раскручивании картины. Любители прочитать 10 новостных строк и обнаружить в них намек на краеугольный камень получили очередной повод блеснуть своей недюжинной эрудицией в области шекспировского вопроса, не забыв (по совету героя Евстигнеева) сказать "быть или не быть". Интеллектуалы, съевшие в области шекспироведения не одну собаку, в предвкушении очередной серии мыльной оперы "А был ли мальчик?" по мотивам богатого переругивания на тему в течение последних 400 лет, точат перья и готовят обличительные спичи. И т.д., и т.п. Собаки лают, караван идет. Один из самых грандиозных проектов человечества живет уже в нескольких измерениях и несколькими параллельными жизнями.

У этого проекта было много инкарнаций. Первая - в начале 17-го века, вторая - начиная со смерти лавочника Шакспера до выхода Первого фолио, третья - жизнь между Первым фолио и изданием Поупа, четвертая - после издания Поупа (которого, помнится, изрядно поносили за "авторскую" правку текстов), пятая - в 18-м веке и т.д., вплоть до нынешней - неизвестно какой уже по счету - классическо-коммерческой. А ведь есть еще и боковые ответвления, особенно интересна в контексте шекспирианы "внезапная и скоропостижная" смерть Сервантеса 23 апреля 1616-го года, аккурат в один день с "Шекспиром".

Спору о том, кто написал произведения Шекспира, не десятилетие и даже не век. За это время одна часть интеллектуально продвинутой общественности выдвинула пару-тройку десятков кандидатов на титул Великого Барда, а другая ее часть, чертыхаясь в адрес первой, призывала не искать заговор там, где его нет, и отстаивала права на пьедестал некоего Вилли Шакспера, актера и совладельца театра «Глобус», родившегося и умершего в Богом забытой деревне Стратфорд.

Аргументы обеих сторон спора известны, и вряд ли есть нужда повторять их в очередной раз. Проблема, однако, заключается в том, что обе партии (и стратфордианцы, и нестратфордианцы) пытаются решить вопрос авторства прямолинейно, выдвигая всякий раз лишь одного кандидата в гении. Конечно, среди исследователей были и есть те, кто признает наличие соавторов шекспировских пьес, однако практически никто не готов поделить славу выдающегося драматурга и поэта поровну между целой группой писателей той эпохи. Кто-то настаивает на том, что автором «Гамлета» и «Макбета» мог быть только Рэтленд (в крайнем случае – с супругой, дочерью Филиппа Сидни), для кого-то в качестве творца этих пьес милее Кристофер Марло, а кому-то изысканным гением, соединившим безумие, страсть и величие, видится граф Оксфорд. Сторонники же актера из Стратфорда, имея явные свидетельства участия Пиля, Марстона или Грина в написании пьес, тоже не спешат выплескивать славу Шекспира на этих драматургов. И получается презабавная картина. Все, вроде бы, понимают, что Шекспир – это не лицо, а маска, скрывающая истинного автора или авторов, но дальше этого понимания дело не идет.

Вот, например, Илья Гилилов, написавший блестящую книгу «Игра об Уильяме Шекспире», дает абсолютно беспристрастную оценку наследию Великого Барда:
«Шекспировские произведения свидетельствуют не только о гениальном художественном мастерстве их автора, но также об огромном, ни с чем не сравнимом богатстве языка Шекспира. Его словарь насчитывает около 20 тысяч слов, то есть в два-три раза больше, чем у самых образованных и литературно одаренных его современников и даже писателей следующих поколений и веков (для сравнения, у Джона Мильтона, Фрэнсиса Бэкона - по 8 тысяч слов, у Уильяма Теккерея - 5 тысяч; в словаре таких французских писателей, как Виктор Гюго, Ипполит Тэн, живших через два столетия после Шекспира, - примерно по 9 тысяч). Англичанин нашего времени, имеющий высшее образование, употребляет не более 4 тысяч, а малообразованный провинциальный житель елизаветинской Англии обходился 1 тысячью или даже половиной того. Такой огромный разрыв говорит сам за себя - ничего подобного история мировой литературы не знает. Шекспир ввел в английский язык, как сообщает Оксфордский словарь, около 3 200 новых слов - больше, чем Бэкон, Джонсон, Чапмен, вместе взятые».

Казалось бы, все ясно. 20 тысяч слов – это слишком много для одного и даже двух людей. 3200 неологизмов – невероятная цифра. Ее появление возможно, лишь если за дело берется артель, причем целенаправленно, не красного словца ради, а формирования языка для.

И еще из Гилилова:
«В шекспировских произведениях насчитали 124 места, связанных с юриспруденцией, 172 - с морским делом, 192 места свидетельствуют о знании - и каком-то опыте - военного дела, слово "музыка" и производные от него встречаются 170 раз. В те времена подавляющая часть таких знаний, такой эрудиции могла быть получена только в университете, от
домашних учителей, от людей, лично участвовавших в военных походах. Напомню, что публичных библиотек до конца XVI века в Англии еще не было. Многое говорит об очень близком знакомстве Шекспира с придворным этикетом, титулатурой, родословными, языком самой высокородной знати и монархов. Именно в этой среде, где происходит действие большинства его пьес, Великий Бард чувствует себя наиболее уверенно. Статистики насчитали 196 мест в его произведениях, где проявилось знание времяпрепровождения титулованных лендлордов, их игр и развлечений, в том числе редких и дорогих, как охота с соколами, псовая охота, теннис; эти знания не могли быть обретены заочно. Ботаники обратили внимание, что герои Шекспира упоминают названия 63 различных трав, цветов и деревьев. Можно предложить читателям этой книги проверить себя: сколько разновидностей растительного мира они могут назвать...».

Позволю себе слегка развить мысль Гилилова. Совсем слегка. Такая эрудиция – это не только знания, полученные в университете, ибо никакой университет не научит морскому или военному делу, а также придворному этикету. Энциклопедизм Шекспира и его невероятный тезаурус абсолютно очевидно свидетельствуют, что произведения, выходившие под именем Потрясающего Копьем, - плод трудов группы людей. Самое забавное, что Гилилов, написавший абсолютно правильные слова о немыслимом кругозоре и словарном запасе Шекспира, после этого предлагает на роль Барда графа Рэтленда, писавшего в соавторстве с женой. При этом другие варианты даже особо и не рассматриваются.

В чем можно согласиться с Гилиловым почти на 100 процентов, так это в том, что «Гамлет» был написан именно Рэтлендом или в соавторстве с ним. Иначе откуда бы взяться Розенкранцу с Гильденстерном, которые были однокашниками Рэтленда в Падуе, и описанию Эльсинора после поездки графа в Данию!? Впрочем, не стоит зацикливаться на частном вопросе авторства «Гамлета». Гораздо важнее та информация, которую дает Гилилов параллельно.

Книга «Игра об Уильяме Шекспире» написана действительно виртуозно, поэтому позволю себе процитировать еще один кусочек:

«Произведения Шекспира также свидетельствуют, что он владел французским, латинским, итальянским языками, мог читать на греческом, возможно, и на других языках. Напомню, что в "Генрихе V" 4-я сцена III акта написана целиком по-французски, так же как и разговор с пленным в 4-й сцене IV акта, а всего в этой пьесе около 100 строк на хорошем французском языке. Отдельные французские, итальянские, латинские слова и фразы присутствуют во многих пьесах. Сюжет "Гамлета" взят из "Трагических историй" француза Бельфоре, переведенных на английский только через столетие; сюжеты "Отелло" и "Венецианского купца", включая многие детали, заимствованы соответственно из сборников итальянских новелл Джиральди Чинтио и Джованни Фьорентино, тоже появившихся на английском языке лишь в XVIII веке. Шекспир знал произведения Монтеня, Рабле, Ронсара, Ариосто, Боккаччо, Банделло. Сюжет "Двух веронцев" взят из испанского пасторального романа Монтемайора, на английском языке до появления пьесы не печатавшегося».

Думаю, нет смысла в тысячный раз повторять, что в деревне Стратфорд вряд ли можно было выучить все вышеуказанные языки, да еще в объеме, необходимом для почти дословного цитирования. Кроме того, есть указание Бена Джонсона на скудость знаний актера Шекспира в области латыни и греческого. О других языках никто даже не заикался. Еще неплохо было бы вспомнить о цене книг того времени и их количестве в библиотеках даже самых состоятельных господ. Неужели все, на что можно найти ссылки у Шекспира, находилось в одном-единственном месте? Кстати, заметим, у жителя Стратфорда (согласно его завещанию) с книгами отношения как-то не складывались.

Весьма знаменательно, что и сторонники «актерского» происхождения пьес не отрицают фундаментального вклада «других» авторов в шекспировский канон. При этом их ничуть не смущает, что чуть ли не все произведения были написаны «при участии» или «в соавторстве» с кем-либо.

Вот выдержки из издания Шекспира начала 20-го столетия (Серия "Библиотека великихъ писателей" под редакцией С.А. Венгерова. Шекспиръ. Издание Брокгаузъ-Ефрона, С.-Петербургъ. 1904).

Из «Король Генрих Шестой» (статья Евгения Аничкова):
«В 1592 г. умирающий Грин в своем прощальном злобном памфлете "Грош мудрости, купленный за миллион раскаяния" предостерегает своих собратий драматургов против каких-то новичков. "О, не доверяйте им, восклицает Грин, потому что между ними есть один взлетевший высоко ворон, разукрашенный нашими перьями, с сердцем тигра, скрытым под шкурой актера..."
Малон, Колльер, Дайс, Кортене и Крейсиг считали авторами "Первой части борьбы" и "Истинной трагедии" - Грина или Марло, а Шекспиру приписывали только их дальнейшую переработку в пьесы, известные нам по изданию произведений Шекспира. Так же думает и новейший биограф Шекспира Сидней Ли, склоняющийся только скорее в сторону Грина и Пиля, как сотрудников великого драматурга».

Уже неплохо, правда? А кто настоящий автор, наука пока не в курсе. Ладно, идем дальше.

Статья «Тит Андроник» (автор - Роберт Бойль):
«Вероятно, нет пьесы, принадлежность которой тому или иному автору возбуждала бы больше сомнений, чем "Тит Андроник".
Мнение критиков относительно "Тита Андроника" очень расходятся. Теобальд, Фармер, Стивенс, Дрек, Зингер, Дайс, Галам, Р. Кольридж и В.С. Уокер отказываются признать какое-либо участие Шекспира в этой пьесе. Мэлон и Стаунтон считают, что не будучи вполне автором, Шекспир, однако, внес в него много своего.
Доказательства, что в "Тите Андронике" много заимствований из поэмы Пиля, слишком многочисленны, чтобы можно было воспроизвести их все здесь».

По-моему, здесь открытым текстом сказано, что количество заимствований уже не позволяет определить, где кончается Пиль и начинается Шекспир. Или это одно и то же?

Статья «Два знатных родича» (Роберт Бойль):

«Эта драма впервые напечатана в 1634 г....
Затем, пьеса появилась во втором издании (in folio) соч. Бомонта и Флетчера 1679 года...».

И здесь практически полная определенность. Остается добавить, что
вплоть до середины 19-го века эта пьеса издавалась в каждом издании Бомонта и Флетчера, и только потом ее начали рассматривать как шекспировскую, и то - с большой натяжкой.

Следующая статья - «Эдуард III и его место в ряду сомнительных пьес Шекспира» (Р.Бойль).

«В отличие от многих других сомнительных пьес, "Эдуарда III" никогда не приписывали Шекспиру при его жизни. Первый, кто обратил внимание на нее, как на пьесу, относительно которой было основание утверждать, что в ней участвовал Шекспир, был Кепель, который в своих "Prolusions of select pieces of Ancient Poetry" (1760) напечатал ее с таким замечанием на заглавном листе: "Полагают, что написана Шекспиром».

Комментарии, как говорится, излишни. Приписками в окололитературном цехе баловались всегда.

И, наконец, подытоживающий «Вильям Шекспир. Очерк» (С. Венгеров):
«... целых 20 пьес впервые были напечатаны в посмертном folio 1623 г.
Возникают, однако, весьма основательные сомнения относительно того, всецело ли принадлежат Шекспиру некоторые из них. По всей вероятности, в "Генрихе VI" он только приложил руку к чужому произведению; "Тит Андроник", может быть, вовсе ему не принадлежит; видимо в сотрудничестве с Вилькинсом написаны "Тимон Афинский" и "Перикл"; в "Троиле и Крессиде" вероятно принимал участие Марстон и, наконец, едва ли может быть сомнение относительно того, что в "Генрихе VIII" Шекспир принимал лишь самое незначительное участие, а большая часть этой весьма слабой пьесы написана Флетчером и может быть Мэссенджером».

Хорошенькое дело. Большая часть пьес (аж 20 штук из 37, приписанных мистеру Ш.) впервые увидела свет только после его смерти, причем не сразу, а только в 1623-м году (актер из Стратфорда умер в 1616-м). А из остальных – чуть ли не половина написана точно либо в соавторстве, либо вообще не им. Добавим к этому то, что стало известно позже о «Гамлете» и Рэтленде, а также некоторые веселые «чисто случайные» пересечения с Бэконом, Оксфордом, Марло и прочими. И что же после этого остается?

А остается то, что было всегда. Остается «Проект Шекспир», название которого весьма условно, хоть и символично для Англии. Грандиозное мероприятие, авторами и исполнителями которого были самые одаренные и талантливые фигуры своего времени.

Каковы были цели сего масштабного проекта?

Их было несколько.

Во-первых, создание новой, британской идеологии. Как это выглядело на деле? Очень просто. Единственным СМИ эпохи ренессанса был театр. Где еще можно собрать большое количество народа, чтобы донести до него должным образом сформулированную информацию? Только там, где есть зрелища. Но во время казней, например, ничего, кроме приговора, не прочтешь, да и занимает это от силы минуту-другую, а в театре есть возможность на протяжении часа-двух-трех скармливать ничего не подозревающему плебсу любую наживку, и он будет с радостью глотать ее, переваривать и думать, что ему показывают жизнь, как она есть. Метод работы ровно тот же, что и у современных СМИ. Главное, чтобы актеры уверенно и громко декламировали. И тогда плебс узнает всю правду о Генрихе Шестом, Ричарде Третьем, Юлии Цезаре и Перикле. Особенно важна информация об английских монархах и древней истории Англии. Одновременно на подготовленную почву упадут древние хартии и рукописи, в общем и целом подтверждающие то, о чем идет речь в пьесах.

Во-вторых, создание и внедрение нового языка. Как вы помните, Гилилов назвал уникальную цифру: посредством шекспировых усилий в язык вошло 3200 новых слов!!! А весь вербальный запас Теккерея, жившего сильно позже и вязавшего не самые косноязычные тексты, состоял из 5000 слов! Способен ли один человек, пусть и гениальный, выполнить такую адскую задачу – придумать 3200 неологизмов? Конечно, нет. Перед нами целенаправленная, многолетняя работа группы высоколобых по созданию нового английского языка. Для чего? Для того, чтобы ушли в прошлое славянские и германские корни, составлявшие основу английского до 16-го века. Кстати, говоря о новых словах, Гилилов забыл об еще одной важной составляющей языка – идиомах (или фразеологизмах). Так вот, большая часть английской идиоматики (чуть ли не половина) – это Шекспир и Библия короля Якова. Время создания пьес Шекспира и упомянутого варианта перевода Библии совпадает – это начало 17-го века. Неплохое подспорье для 3200 неологизмов, внедренных группой Ш., не так ли?

В-третьих, совместив новый язык с новым видением истории острова, новая английская династия фактически решила все проблемы с легитимизацией Великобритании как суверенного государства и закрепила свои притязания на ее трон. ShakesPR удался на славу.

И все получили свое: Стюарты – независимую Британию, интеллектуалы – моральное удовлетворение и денежные компенсации, зрители – театр, в котором они же и были актерами, как им недвусмысленно намекнули в одной пьесе, а родившийся в Стратфорде мелкий лавочник Шакспер получил...бессмертие, в котором он сам вряд ли нуждался.

Обсуждение здесь: http://edgeways.ru.mastertest.ru/forum11/read.php?1,363874,363874#msg-363874